Внезапно запиликал телефон.
– Вера, это я, – голос Данилы в трубке.
– Дань, ты? Дань, что случилось?
– Ничего страшного, не переживай. Извини, так получилось. Тут мне позвонили, сказали – с отцом плохо.
– Он в больнице, да?
– В больнице.
– Инфаркт?
– Сердечный приступ. Извини, я не смогу приехать. Пока побуду у родителей. Может быть, позже подъеду к тебе. Ты оставайся на турбазе, как планировала, а я подтянусь к тебе, если все будет хорошо, ладно?
– Дань, ты держись. Не волнуйся за меня. И приезжай... Если сможешь!
После звонка отлегло от сердца. Вероника ушла от хмельной компании, распевающей под Митькину гитару песню про розы, что пахли почему-то полынью, про чужую жизнь и чужую любовь. Ушла на берег, куда набегали подгоняемые теплым ночным ветерком волны. Купаться все же не решилась. Довольно того, что вчера едва не утонула, а уж теперь, когда в голове шумит красное вино, и вовсе глупо. Она просто легла на мелководье – так, чтобы волна мягко обнимала тело, прокатывалась от кончиков пальцев до шеи...
Ей легко удалось войти в то состояние, когда все существо как бы растворяется в первородной стихии, словно возвращается в нее каждой клеточкой, и уже неважно, слезы на лице или вода, воздухом дышать или влагой.
– Что мне делать? – спросила она и стала ждать ответа. Ответ должен был прийти – как тихая, полусонная мысль. Она умела и любила делать это. Разговаривать с водой.
Сейчас – ничего.
– Но мне тяжело. Мне тяжело и непонятно...
Будет хуже. Будет еще хуже. А потом будет хорошо. Ничего не предпринимай. Просто жди.
– Ждать, когда станет хуже? Ужасно. И я чуть не утонула сегодня... Зачем ты?
Ты не поймешь. Это был шанс...
– Шанс? Чтобы я познакомилась и целовалась неизвестно с кем?
Сейчас ты не поймешь. Это жизнь, девочка моя. Это просто жизнь, и ее нужно жить.
– Но ты позаботишься обо мне?
Ты знаешь. Я забочусь о тебе всегда, с самого твоего рождения.
– Знаешь, мама сказала мне перед смертью...
Знаю. Она сказала – вода.
– Почему?
Ей открылось что-то. Понимаешь, я всегда рядом. С тобой, в тебе, вокруг. Даже когда ты меня не видишь. Вернее, ты никогда меня не видела...
– Я перестаю тебя понимать.
И это неважно.
– Еще один вопрос...
* * *
– Вероника, ты где?
– Я здесь, Саш.
Господи, руки и ноги как ватные, не подняться! Наконец удалось отползти на песочек и сесть.
– Ты куда ушла? Я ищу тебя, ищу... Митька с Катей уединились в спальне, представляешь? Мне скучно стало...
– Со мной тебе вряд ли будет веселее, – вздохнула Вероника.
