Сын бухгалтера считал совершенно точно.
Возразить было нечего. В это время, на его счастье, поплавок дернул. Леша подсек и вытащил пустой крючок.
Потянулся к коробке с червями, но Валька прикрыл ее рукой.
— Не надоело? — спросил он.
Леша мрачно отстранил Валькину руку, достал червя, насадил, забросил крючок в воду.
— Поплевать забыл, — съехидничал Валька.
Леша не ответил. Помолчали, Потом Валька сказал:
— Я знаю, что делать. Сколько нужно рыбы, столько и будет. За десять минут.
— Петушиное слово, да? Как скажешь, так рыба валом повалит.
Вальку Лешин выпад не тронул.
— Зачем петушиное? Ты погоди, Леша. Пусть лучше Пятитонка скажет. — Валька повысил голос. — Пятитонка, ты в кооперативе вчера был?
— Ходил. Мать посылала.
— А рыба там есть?
— Камбала лежит, треска соленая, килька…
— Тоже соленая?
— Не, мороженая, балтийская, брусками такими.
— Вот, пожалуйста, — обратился Валька к Леше. — Одна килька — одно зерно… Чего лучше!
Леша подумал, заглянул в ведерко с уловом, еще чуть подумал, потом выплеснул улов в воду и встал.
Котенок и кильки
В районном сельском магазине, или в раймаге, как его звали, было людно. В промтоварном отделе продавались эластичные чулки, безразмерные носки, ткани с лавсаном, и это вызвало приток покупательниц. Ну, а покупательницы, попав в магазин, конечно же, продовольственный отдел не обходят.
Так что нашим рыболовам не повезло. Подошли к рыбному прилавку — не протолкнуться.
Однако через плечи увидели — есть килька, лежит. И ярлычок увидели: цена за килограмм 45 копеек.
— Сколько нам нужно? — спросил Валька Лешу.
Леша понятия не имел. Хозяйственный Пятитонка тоже не смог ответить. Кто знает, сколько килечек идет на килограмм?
Решили: надо купить сто граммов, посмотреть.
Леша с Валькой стали у прилавка, Пятитонка пошел к кассе. Вернулся огорченный: четыре с половиной копейки кассирша не выбила, пришлось переплатить. Чек на пять копеек отдал продавщице Леша.
Продавщица посмотрела на чек, потом на Лешу.
— Ты за сколько выбил?
— За сто граммов.
Лицо продавщицы стало красным. Чек оказался снова в руках Леши.
— Посмеяться пришел? Сто граммов килек ему… Иди, иди.
— Да нет, правда, нам нужно, — сказал Леша.
— Нужно! Соленая, еще понятно, на закуску идет, взрослому отпускаю… А мороженая сто граммов для чего?.. Иди, иди.
Леша повысил голос. Он решил не сдаваться:
— Не имеете права!.. Я деньги заплатил.
Покупательницы, прислушивавшиеся к спору, разделились на два лагеря. Одни считали, что озорникам потакать нечего, другие стояли на почве закона: «Если заплатил, обязаны отпустить. Продавцам волю дай — на шею сядут».
