Но для адекватной оценки ее достижений надо отойти от культурно-исторического западоцентризма, рассматривающего современный мир с телеологической позиции, согласно которой Запад оказывается моделью и идеалом человеческого развития. Запад лишь малая часть современного мира, а его лидерство в человеческом сообществе не более чем кратковременный исторический эпизод, который, возможно, уже близится к своему завершению.
Это видно даже в том экономико-центрическом ракусре, который Запад, традиционно обожествляющий экономическую мощь, навязал всему человечеству. Самую динамичную и перспективную региональную экономику современного мира представляет не Запад - объединенная Европа и США, а Восточная Азия. По заслуживающим доверия прогнозам, доля экономики Китая в суммарном ВВП мира к 2025 г. превзойдет долю США и объединенной Европы, не говоря уже о России. Добавив к Китаю Японию и Южную Корею, мы увидим нарастающее экономическое преимущество Восточной Азии над всеми другими глобальными экономическими центрами мира. «Европа была прошлым, США являются настоящим, а Азия, с доминирующим в ней Китаем, станет будущим мировой экономики»[3].
Рядом с Китаем набирает силу еще один азиатский гигант – Индия. Хотя эксперты единодушны в том, что XXI в. не будет западным, они не уверены, что он пройдет под знаком китайской гегемонии. Китайской окажется, возможно, только первая его половина, а затем на первые роли выйдет Индия[4].
Лишь на первый взгляд такая перспектива выглядит драматическим изменением глобального порядка. В действительности же в ней нет ничего экстраординарного, Экономическая гегемония Запада насчитывает не более двухсот лет, в то время как в более протяженной исторической ретроспективе экономическое преобладание Востока было заметным и неоспоримым. Еще в 1800 г. доля Китая в мировом промышленном производстве составляла ровно треть (33,3 %), Индии – 19,7 % против менее трети всегозападного мира и России[5]. Это значит, что последнее тридцатилетие Восток крайне энергично и уверенно возвращает на время утерянное экономическое первенство, подкрепляя экономическое наступление наращиванием военной мощи. О демографическом превосходстве Юга и говорить не приходится.
Если не на наших глазах, то на глазах наших детей произойдет драматическое изменение казавшегося незыблемым мира. Глобальный сдвиг окажется крайне болезненным и чреватым глобальной нестабильностью. Соединенные Штаты (возможно, не только они) не станут спокойно взирать на Китай, бросающий вызов их могуществу. Тем более что вопреки распространенным мифам «Поднебесное царство» вовсе не намерено инкапсулироваться и ограничиться статусом силы-без-действия. Стержень стратегии Китая все более заметно составляет стремление к глобальному доминированию[6].
