— Я решил нанять бригаду рабочих, чтобы они тут все привели в порядок, — начал Ральф. — За эту неделю будет заплачено, как за полную. — Он выразительно глянул на Сьюзен. — Можно собираться домой прямо сейчас.
Сердце Дороти замерло в груди. Ноги подкосились в коленях. Вот как. Сказать девушке, чтобы она не беспокоилась о возможных последствиях их ночного безумства, успокоить ее, а потом просто выкинуть на улицу. Отдать ей приказание, как обычной служанке, забыв о том, что так страстно шептал ей этой ночью. Да! Ральф Аттенборо не стал теряться и мучиться долгими решениями. Он решил избавиться от нее на следующее же утро, даже не дав опомниться и прийти в себя. Конечно, ему не нужны лишние проблемы. Зачем только было говорить ей, что они вместе все обсудят и решат?
К этой обиде примешивалась досада на то, что ей придется уехать из «Маккларти Эстейт», так и не узнав ничего о своем отце. Зато она очень хорошо узнала себя! Дороти чуть не плакала. Ей даже не удастся взглянуть на дом своих бабушки и дедушки, посмотреть, где провела первые восемнадцать лет жизни ее мать.
Но, видно, ничего не поделаешь. Она не подписывала никакого контракта, и с самого начала знала, что ей могли указать на дверь в любую минуту. Она взяла щетки и тряпки и медленно развернулась к Ральфу, который собирал и подавал Сьюзен разбросанные по полу очистители и полироли.
Она решила, что лучше умрет, чем покажет ему, как она страдает. Высоко подняв голову, она с равнодушным видом смотрела, как Сьюзен поспешно собирается. Дороти знала, что та объявила хозяевам о том, что уедет в конце недели. Видимо, Ральф воспользовался случаем, чтобы заодно избавиться и от нее. Она не заплачет! Она ни за что не заплачет!
Пусть он только попробует предложить ей деньги! Она возьмет только то, что причитается ей за работу служанки.
— Я буду готова через десять минут, — спокойно произнесла она. Ее голос звучал твердо и уверенно. — Я только хотела бы воспользоваться телефоном, вызвать такси.
Ральф медленно повернулся к ней. Его жгучие черные глаза внимательно изучали ее, как будто она чем-то удивила его. Может быть, гордым поведением. Уж не думал ли он, что она будет устраивать скандал и навязываться ему! Дороти не могла больше выдержать этого испытующего взгляда на себе. Она отвернулась, чтобы не заплакать. Как и ее мать, она была безнадежно влюблена в мужчину, от которого должна была бежать, чтобы не погибнуть.
— А ты никуда не едешь, — заявил он спокойным тоном, не терпящим возражений. — Уезжает только Сьюзен, потому что эта работа ей не подходит. Ты — другое дело.
