— Это мелочь по сравнению с убытками, которые я могу понести из-за ослиного упрямства Брену! Надо во что бы то ни стало открыть пляжи!
— Но в воде действительно найден вирус, — счел необходимым напомнить Сесар.
— Ерунда! Я не могу лишиться дохода от гостиницы, — стоял на своем Виржилиу. — А если мне и придется ее закрыть, то ценой этому должна быть должность мэра! Горожане сами потребуют переизбрания Брену.
Сесар выслушал эту тираду без комментариев и удалился.
А Виржилиу, набрав номер Сантьягу, велел тому выяснить, кто донес Брену о готовящейся акции, а затем примерно наказать этого стукача.
Отвечая на вопрос Маркуса, почему она старается общаться с ним где-нибудь подальше от собственного дома, Ракел пояснила, что очень боится отца, который проклянет их обоих, если узнает о наличия у Маркуса другой, официальной невесты.
Теперь же, расторгнув помолвку с Андреа, Маркус считал, что может с чистой совестью предстать перед сеньором Флориану. Об этом он и сообщил Ракел, приехав к ней домой.
Увидев его с Ракел, Рут оцепенела. Изаура. наоборот, от волнения засуетилась, не зная, как себя вести в присутствии неожиданного гостя. Ракел представила ей Маркуса. Рут осталась неподвижной в соседней комнате.
— Сейчас я принесу вам кофе. — нашлась Изаура, и едва она успела выйти, как Маркус страстно обнял Ракел и поцеловал ее в губы.
— Я люблю тебя! — выдохнул он счастливо.
— Прости, я должна тебе сказать кое-что важное… — начала было Ракел, но он прервал ее:
— Самое важное для меня — ты!
— Нет, прежде чем встретиться с моим отцом, ты просто обязан меня выслушать, — проявила она настойчивость. — Давай пройдемся вдоль берега, и я тебе все расскажу.
Чтобы довести дело до необходимого, желанного финала. Ракел, сейчас надо было признаться, что она не Рут. Маркус, услышав такое, открыл рот, намереваясь задать, вопрос, но не смог вымолвить ни слова.
— Я Ракел. — повторила между тем она. — Когда я узнала, что Рут тебя не любит, а просто развлекается с тобой, то очень на нее разозлилась и решила вмешаться. Но потом… я сама влюбилась в тебя.
— Кто бы мог подумать! — все еще не мог оправиться от потрясения Маркус. — Когда мы с ней познакомились, Рут показалась мне очень скромной, искренней.
— Увы, это только видимость добродетели.
— Но почему ты раньше мне не открылась?
— Я пыталась. Помнишь, в самый первый раз я хотела тебе все рассказать, но ты остановил меня?
— Да. что-то такое припоминаю…
— А потом я так влюбилась, что боялась потерять тебя.
