На утро по прибытию САМого в штаб, Володька бодро доложил «утреннюю молитву» и, записав на бумажке номер кубинского друга, передал листок «боссу». Тот несказанно обрадовался и побежал «общаться».
Через некоторое время, САМ вызывает Вовчика к себе в кабинет и просит уточнить номер телефона, т. к. все время попадает «не туда». Мой друг бежит на «вахту» и снова переписывает номер телефона. Шеф звонит и попадает опять «в штангу».
В результате, раздраженный САМ просит принести дежурный журнал, чтобы самолично лицезреть записанный номер телефона. И вот тут Володька вспотел! Представлять шефу «портрет» его кубинского друга?! Ни за что!
Мой друг крутился ужом и блистал красноречием, всячески откладывая момент наступления своей неминуемой «казни», но САМ был категоричен.
Делать нечего и Вовчик все же принес журнал с «вахты», по пути расстегнув кобуру с табельным ПМ, готовясь немедленно застрелиться и выброситься в окно …или сначала выброситься в окно, а уже в процессе непродолжительного полета до поверхности «гостеприимного» асфальта, два раза застрелиться…
Заглянув в рабочий журнал, САМ ржал так громогласно, что тряслись толстенные стены его огромного кабинета и дребезжали окна!
— Вылитый Крус Алехандро! Так любезный, немедленно «отксерить» мне этот листок, я его по факсу на Кубу отправлю…
P.S. По результатам этого «незабываемого» дежурства, Володьке поступило весьма лестное предложение — перевестись на службу в штаб, но мой друг посчитал за благо вежливо отказаться, следуя мудрому армейскому правилу: «Держаться подальше от начальства и поближе к кухне!», т. к. любовь начальства приходит и уходит, а кушать хочется всегда…
В 3-й эскадрильи нашего 2-го авиационного полка, входившего в дивизию особого назначения, служил прапорщик по имени Максим, а по фамилии — Секрет. Откуда в его роду появилась такая любопытная фамилия, Макс точно не знал, но гордился ей неописуемо. Согласитесь, не очень распространенная фамилия, не так ли?!
Но, по фамилии его почти никто никогда не называл, т. к. в ВВС испокон веков принято обращаться друг к другу по имени-отчеству или просто по имени или просто по отчеству, независимо от воинского звания, поэтому фамилии своих сослуживцев вспомнить было всегда достаточно трудно и весьма проблематично. Так что не удивляйтесь.
В Военно-воздушных силах вообще отношения очень доброжелательные, почти семейные, без уставной истерии и «сухопутного» — ТовариСТЧ прапорщик, ко мне! Смирно! Слушай приказ! И все такое… Не прижилось это как-то, причем повсеместно в ВВС не прижилось. Наверное, все же из-за того, что Земля-матушка одинаково твердая как для офицера, так и для прапорщика, а набирать полный рот земли как-то не очень хочется. А в экипаже, твоя жизнь зависит не только от тебя, любимого, но и от «того парня». Поэтому моральный климат в коллективе, для авиации, совсем не пустой звук. Итак.
