– Что такое, Скотт? – возмущались
они. – Мы пришли за нашими деньгами.
– Возвращайтесь через пару часов,
и мы обналичим ваши чеки, – отвечал Скотт. Наконец он буквальным образом
вытолкал из банка последнего фермера и запер за ним дверь. После чего вздохнул,
разгладил свой костюм и поспешил, протянув перед собой руку, к Лангу.
– Я – Скотт Петерсон, президент
Уайт-Лейкского национального банка, – сказал он. – Чем могу служить, мистер …?
– Ланг, – сказал изрядно
позабавленный увиденным Майк. – Майк Ланг.
Скотт отвел нас в свой кабинет и
спросил у Майка, каких услуг ждет он от банка. Майк ответил, что хочет открыть
несколько счетов, в том числе, предназначенные для персонала Вудстока
зарплатный и позволяющий обналичивать чеки. Завтра утром, сказал он, сюда
подъедут менеджер и бухгалтер его компании. Скотт побледнел.
– Завтра суббота, – сказал он. –
А по субботам банк, разумеется, не работает.
Майк повернулся ко мне:
– Элли, в Монтичелло тоже,
по-моему, есть банк, верно? До него отсюда всего минут пятнадцать езды, я не
ошибаюсь?
Скотт, взволновавшись, немедля
развил кипучую деятельность: сорвал с телефона трубку, набрал номер своего
головного офиса и потребовал, чтобы ему дали какого-то человека – главного
управляющего, решил я.
– Нет, черт возьми, это важно, –
сказал он тому, кто находился на другом конце линии. – У меня здесь Тайбер из
«Эль-Монако» и люди из Вудстока. Им нужно открыть несколько счетов, а систему
платежей они хотят обговорить завтра. Да знаю я, что завтра суббота, осел. У них
с собой двести пятьдесят тысяч наличными, это начальный вклад. Да,
«Эль-Монако». Какой еще банкрот? Этот человек пришел сюда с владельцем
«Эль-Монако». Хорошо, перезвоните.
Положив трубку, Скотт обратился к
Майку с елейным вопросом:
– Вы представляете какую-то
корпорацию? Откуда у вас эти наличные? То есть, каков источник происхождения
ваших замечательных наличных?
Майк ответил ему обворожительной
улыбкой, а затем спросил у меня:
– Скажи, Элли, это ведь тот самый
банк, который грозится отобрать у тебя «Эль-Монако»?
– Отобрать? – встревожено
залопотал Скотт. – Отобрать? Нет-нет-нет. Мы и не думали никогда отбирать
«Эль-Монако». Мы с ним ведем дела вот уже двадцать лет. Мы же соседи, мистер
Ланг. Видите ту картину в вестибюле? Банк купил ее на первом ежегодном
Фестивале музыки и искусства в Уайт-Лейке, который проводится в «Эль-Монако».
Тут зазвонил телефон, и Скотт
бросился к нему так, точно тот был спасательным кругом. Он снял трубку,
помолчал, слушая.
