В последующие за теми ночами
недели Нью-Йорк изменился самым радикальным образом. Геи и лесбиянки осознали
свою силу, поняли, что их голоса будут услышаны, и начали организовываться.
Возникли Фронт освобождения геев и Альянс геев-активистов, а со временем и Кампания
за права человека, эти организации сразу же начали расследовать продолжавшиеся
нападения полиции на гомосексуалистов и принадлежавший им бизнес. Вскоре были
выявлены подлинные масштабы предвзятости и жестокости полицейских. Несмотря на
то, что закона, запрещающего продавать спиртное геям, не существовало, полиция
рутинно совершала налеты на бары, в которых это делалось. Она закрывала бары, в
которых людям, принадлежащим к одному полу, позволяли целоваться, держаться за
руки или появляться там к одежде противоположного пола. Однополым людям не
разрешалось, согласно полиции, танцевать друг с другом на публике, а бары в
которых такие танцы допускались, опять-таки подвергались регулярным налетам.
Существовали неписанные, но широко распространенные правила, позволявшие
полиции нарушать права геев, мужчин и женщин, и закрывать заведения, в которых
они собирались. И хотя все мы давно это знали, обнародование таких сведений
представлялось нам чем-то совершенно новым. Скоро мы и сами начали удивляться
тому, что столь долго мирились с происходившим. И о чем мы только думали?
Изменения этого рода коснулись
геев всей страны да и остального мира тоже. Вскоре Фронт освобождения геев
принудил законодательные собрания штатов и Конгресс обеспечить юридическую
защиту геев и лесбиянок в масштабах всего государства. Такие же организации
возникали в Канаде, Великобритании, Франции, Германии, Бельгии, Нидерландах,
Австралии и Новой Зеландии. 28 июня 1969 года изменило мир – и меня вместе с
ним. Весь гнев, какой я обычно обращал на самого себя, вдруг выплеснулся вовне
и был отдан борьбе за правое дело. В моем сознании произошел некий сдвиг. Я
чувствовал, как во мне рождается новая сила – сила, которая может переменить
мою жизнь.
6. В «Эль-Монако»
прилетает курочка, несущая золотые яйца
15 июля 1969 года, сразу после
полудня, я торопливо вышел из конторы мотеля на поросший травой передний двор и
разложил по земле белые простыни – так, что получился большой крест. Мама в
ужасе воззрилась на меня, ожидая, видимо, что я того и гляди устрою на дворе
религиозное бдение, а потом прижала к щекам ладони и воскликнула: «Oygettenu
