Эта труппа провела в театре
несколько летних сезонов, а весной 1969-го у нас появилась новая компания
превосходных актеров, именовавшая себя «Артистами лунного света». Состоявшая из
тридцати голодных актеров и музыкантов, труппа эта была очень созвучной духу
того времени. Мы поселили ее участников в самых первых наших меблированных
комнатах, которые они обратили в маленькую коммуну. Они отремонтировали здание
«театра» и даже срубили несколько деревьев, чтобы изготовить новые подпорки для
зрительских скамей. Платить им нам было нечем, поэтому они подряжались в городе
и вокруг него на разного рода работы, и жили на получаемые за нее гроши. А тем
временем, репетировали свою летнюю программу, которая мне очень нравилась, хоть
я и понимал, что местная публика ходить на такие пьесы не будет.
– Никто не придет смотреть
чеховских «Трех сестер», – говорил я актерам. – Разве что вы их голышом на
сцену выпустите. «В ожидании Годо»? Забудьте. Здешние люди давно уже живут
внутри этой пьесы, просто они этого не знают.
Однако «Артисты лунного света»
мне не верили. Кроме того, они были преданы своему искусству. И как большинство
людей театра, упорно верили в возможность чуда.
Я же понимал, что мне позарез
нужен хоть какой-нибудь деловой успех – и чем скорее, тем лучше. В мае 1969-го
приток денег почти иссяк. Мы увязли в таких долгах, что платить по закладной
нам оказалось нечем. Я отчаянно нуждался в средствах и потому позвонил моей
сестре Голди, вышедшей замуж за мультимиллионера.
– Дай мне пять тысяч долларов –
взаймы, до конца лета, – взмолился я. – Начинается туристский сезон. Скоро
четвертое июля. Дела непременно пойдут на лад, и я смогу отдать тебе долг не
позже сентября.
– Да пусть папа с мамой идут ко
дну, Элли, – ответила сестра. – Чем ты там занимаешься? Губишь свою жизнь.
Пусть, наконец, эта земля отойдет государству.
– Если я не заплачу по закладной,
то в конце сезона банк отберет у нас все, – сказал я.
– И отлично. Пускай отбирает.
Окажет тебе большую услугу.
В итоге, я пошел к управляющему
банка и попросил его об отсрочке.
– Сейчас дела идут плохо, –
сказал я ему. – Но летом все оживится. Дайте мне время до конца сезона, и я
смогу заплатить по закладной.
Ладно, ответил он. Банк подождет
до конца лета, но не дольше.
Мы с папой покрасили наши
строения, придав им вид по возможности нарядный – возможность эта, если учесть
состояние, в котором находился мотель, была отнюдь не велика. Уик-энды обратились
для меня в сущий ад тяжелого физического труда и постоянных тревог. Временное
облегчение я получал лишь воскресными вечерами, когда садился в мой «бьюик» и
мчал в Гринич-Виллидж. Добравшись до него, я отправлялся прямиком в
садо-мазо-клуб, надеясь, что хорошая порка изгонит хотя бы некоторых из
одолевавших меня демонов.
