В один из первых дней августа я
вышел в самый разгар грозы из конторы и увидел перед собой стоявшую на
размокшей земле высокую, крепкого сложения женщину под большим черным зонтом. Шести
футов и двух дюймов роста, она была одета в черное платье с блестками, сетчатые
чулки и туфли на высоких каблуках. Косметики, украшавшей ее лицо, хватило бы,
пожалуй, для того, чтобы обклеить обоями стену. Накладные ресницы смахивали на
пару черных челюстей. На голове сидел парик с высоко зачесанными и скрепленными
лакированными китайскими палочками для еды волосами, обрызганными таким
количеством лака, что вся прическа приобрела сходство с проволочной губкой для
мытья посуды.
Как и когда она у нас поселилась,
я не знал, – а уж поверьте, я бы ее не забыл. Я во все глаза смотрел на эту
женщину, на ее понемногу уходившие все глубже в землю тонкие каблуки. Она смахивала
на Марлен Дитрих, страдающую от переедания и избытка тестостерона. Зрелище, не
могу не признать, было захватывающее. Твердый взгляд ее показался мне манящим.
– Позвольте представиться, – сказала
она, – по-моему, мы с вами еще не знакомы.
Что за акцент у нее был –
русский, немецкий, джерсийский? Какая-то смесь всех трех, решил я.
– Я – баронесса фон Вильма. Я уже
несколько дней наблюдаю за вами. Вы не производите впечатления мальчика на
побегушках. Чем вы здесь занимаетесь?
– Я владелец этого мотеля.
– А, собственник. Я хочу
предложить вам мои услуги. Вы похожи на человека, способного их оценить.
И с этими словами она вытянула из
ручки зонта весьма внушительную кожаную плетку о девяти хвостах. Я не знал, что
ей сказать. До того времени я с женщинами деспотического склада не сталкивался.
– Может, у вас есть брат, любящий
кожаную одежду? – улыбнувшись, спросил я.
– Я очень легко приспосабливаюсь,
– ответила баронесса и, дабы посвятить меня в свой секрет, раздвинула полы
платья. Она оказалась геем!
Вильма была первым, вероятно,
трансвеститом, нога которого ступила на территорию Уайт-Лейка. Поразить меня
было не просто – в том, что касается секса, я видывал разные виды, – однако
должен признать, что Вильма застала меня врасплох. Реакцию моя была и самому
мне не так чтобы очень понятна, однако я почувствовал, что должен отклонить ее
предложение. Возможно, в других обстоятельствах я повел бы себя иначе, но в те
дни со мной происходили некие странные изменения. Нет, сказал я, сексом мы
заниматься не будем.
Вильму мой отказ разочаровал, однако
она отнеслась к нему с пониманием. Вильма всего лишь вздохнула и спросила:
