— Сюда, — сказал он, ведя молодого человека за локоть к Историческим залам, — вот сюда. Прошу вас, выкладывайте, не стесняйтесь. Уверяю, я передам все слово в слово.
Ринд судорожно пытался вспомнить заготовленную речь.
— Ну… — только и выдавил он.
— Сразу оговорюсь: знаете, я и сам имею здесь кое-какое влияние.
— Что же, — начал Ринд, посмотрев на него благодарным взглядом. — Полагаю… полагаю, раз вы настолько хорошо знакомы с моими сочинениями, значит, должны разделять мой интерес к нашим отечественным древностям.
— Я нахожу его достойным всяческих похвал.
Собеседники миновали зал Ренессанса.
Молодой человек осмелел.
— Тогда вы не можете не согласиться, как согласился бы мистер Фуллер, окажись он на вашем месте, что археология — наш единственный источник познаний во всем, что касается белых пятен древнейшей истории.
— Я счел бы за честь назвать подобную философию своей собственной.
— …И что наш патриотический долг — спасти от уничтожения огромные исторические пласты.
— Это наш долг перед человечеством.
— Значит, вас, так же как и меня, приводит в негодование мысль о том, что подлинные археологические сокровища нашей страны гибнут при строительстве плотин и рытье дренажных канав, подвергаются разрушению, чтобы дать место рельсам и дорогам.
— Разумеется.
Позади остался зал Средневековья.
Ринда охватило волнение.
— И вы, без сомнения, в курсе, что каменные пирамидки повсеместно превращаются в столбы для ворот и печные трубы, кремневые орудия выбрасываются вместе со шлаком, а бесценные образцы керамики дробятся под конскими копытами и колесами экипажей.
— Неописуемый ужас. — Достаточно удалившись от остальных, мужчина с лысиной остановился у входа в Помпейский зал, выжидающе опираясь на свою трость.
— Раз так… — Ринд на мгновение сбился с мысли. — Раз так, вы готовы признать важность воспитания уважения к нашим национальным реликвиям, особенно среди гражданских властей и музейных попечителей… и вообще в народе?
— Ну да, наверное.
Это был первый двусмысленный ответ. Сбитый с толку молодой человек тем не менее продолжал наступать:
— И вы согласитесь, что в Хрустальном дворце довольно… что среди всех этих залов, посвященных современным чудесам и мировой истории, найдется… найдется место для выставки наших собственных, исконных реликвий?
Собеседник хранил гробовое молчание. Ринд не сдавался:
— В конце концов… если целью комитета Хрустального дворца, как, по-моему, заявлялось во всеуслышание, является не простое услаждение глаз, а сбор интеллектуального материала…
