В этот вечер так ничего и не прояснилось.
С Анной мы мимолетно несколько раз виделись, и она каждый раз признавалась, что все больше и больше влюбляется в Алекса. И наконец сообщила, что они решили пожениться. Я был приглашен на свадьбу.
Венчание состоялось в церкви, но, к моему удивлению, не в русской, а в немецкой, лютеранской. В качестве свадебного подарка я приготовил большой портрет Анны, выполненный мною сепией по наброскам с натуры. Их я сделал раньше. Анна заранее предупредила меня, что общение будет только по-немецки. Из церкви поехали домой к Алексу. Он снимал небольшую, но уютно обставленную квартиру в седьмом районе города. Гостей было немного. Никто из них не был мне знаком, и какое отношение они имели к новобрачным, было не ясно. Торжество проходило в немецком духе и соответственно военному времени. Умеренно пили, сдержанно смеялись. Произносили недлинные речи и тосты. Мне было совсем не весело, но я старался этого не показывать. Когда стали расходиться, Анна задержала меня и отпустила только под честное слово, что завтра буду у них на обеде.
Придя на следующий день, я оказался единственным приглашенным. Мне не удалось скрыть от Анны свое плохое настроение, и она снова стала подтрунивать надо мной. После обеда мы перешли в другую комнату. Устроились поудобнее в мягких креслах. Анна приготовила кофе. Я почувствовал, что сейчас должно состояться какое-то признание, и не ошибся…
— Дело в том, — начала Анна, — что мы с Алексом давно женаты…
Я решил, что это очередной розыгрыш. С мольбой взглянул на Алекса и попросил:
— Не разрешайте этой вредной женщине издеваться надо мной.
Но Алекс сказал:
— Это правда. Мы поженились еще перед войной в Москве. — Вот тут было в пору отбросить копыта… — Эту нашу семейную тайну, и не только семейную, — многозначительно добавил он, — знать будешь только ты один. Мы знаем о тебе достаточно, чтобы доверять. Но об этом потом… Итак, я прибыл в Москву в 1938 году из Штатов для работы в нашем посольстве. Вскоре познакомился с Анной. Она приехала из Харькова на гастроли в Московский цирк. Мои родители эмигрировали в Америку еще до революции. Когда меня отозвали снова в Штаты, я забрал Анну с собой. У нас она стала выступать в довольно известной труппе варьете и скоро сделалась популярной. Разъезжала по стране и даже приглашалась в Голливуд для участия в фильмах. У нее появилось много поклонников…
— И Алекс, конечно, стал меня ужасно ревновать, — заметила Анна, — из-за этого мы начали часто ссориться.
