Горизонт был далеко.
— Почему мир так огромен? — спросил у него Ба-Кхенну-ф.
Горизонт молчал. Лишь криво улыбался слегка изогнутой линией.
Он не забыл ее, нет.
Возможно ли сравнить двух женщин с одним именем?
Эта Елена диктовала ему свою волю. Она оказалась властной, редкой… с большой, удобной грудью, которую было так хорошо сжимать, она позволяла сильно мять соски, ей это нравилось — удовольствие на грани боли.
Та Елена была податливой, послушной… Грудь ее словно создал скульптор, темный силуэт на фоне дверного проема торчал резным соском, и лучше не бывало зрелища!
Но эта Елена покоряла дикостью! И дикость ее вызывала столь же дикое, совершенно не утонченное желание у привыкшего к тонкостям Ба.
Но та Елена видела лишь в нем смысл… Она по-настоящему любила его.
А эта? Об этой ничего нельзя было предсказать более чем на шаг вперед.
Ему было с ней очень хорошо. Очень непривычно. Но он не был счастлив.
Для счастья Ба-Кхенну-фу теперь нужны были сразу две женщины с одним именем. Одновременно.
С некоторым ужасом заметил он внутри себя это желание, причем — единственное. Больше желаний у него не было.
— Это невыполнимо, — произнес он.
А горизонт молчал.
И новая ночь подходила к концу, они еще не устали друг от друга. Кормчий обещал, что завтра, похоже, они смогут продолжить путь… Под утро Ба заснул, и во сне он решал вопрос: действительно невыполнимо то, что ему надо, или всего лишь непредставимо — как дети Атона в Палестине, как он сам рядом с Великим Домом, как жена вождя данов на его корабле, потом в обнимку с ним на рассвете…
— Госпожа, госпожа!!!
Ба вскочил… Не сразу вспомнив, где он, поспешил к выходу из грота.
Солнце уже светило вовсю, спартанская рабыня тяжело дышала и смотрела умоляющими глазами.
— Вон! — она показала на море.
Но Ба все видел сам. Три корабля надвигались на берег.
— Ты знаешь, кто это? — спросил он ее.
Рабыня покачала головой.
— Нет.
Сзади Елена положила руки на плечи Ба.
— А где Лисия?
— Она пьяна. Они напоили ее неразбавленным вином. Они пили неразбавленное вино.
— В долине Хапи вино — дорогой напиток… — произнес Ба.
Он думал, что делать.
Хорошо бы это оказались финикийцы. Финикийцы не грабят, они торговцы. А если это разбойники? Еще один народ моря. Тогда легенда о вызволении Менелая может помочь, но ее нельзя произносить… Или завлечь их в Кемт и там оставить? Нет-нет, он должен придумать, как выйти из положения сейчас, здесь.
— Не выходите из грота, что бы ни случилось! — сказал Ба женщинам и, не торопясь, пошел вниз.
