Джучи опустил голову, задумавшись над словами матери.
— Я лучше всех управляюсь с луком, — тихо проговорил он. — А мой конь медленно бегает потому, что слишком мал. Когда у меня будет лошадь как у взрослого, я стану ездить быстрее.
Чагатай презрительно фыркнул.
— Я говорю не о воинских умениях, — сказала Бортэ, начиная сердиться. — Я вижу, что из вас обоих выйдут хорошие воины. — Пока мальчишки не загордились от редкой похвалы, она добавила: — Отец посмотрит, можете ли вы командовать людьми и быстро принимать решения. Видели, как он возвысил Субудая — сотником его сделал? Хотя юноша и не знатного рода, отец ценит его ум и сноровку. Конечно, Субудая еще не раз испытают в бою. Из него получится хороший командир, а ведь он еще почти мальчик. Он поведет в бой тысячу, а может, и десять тысяч воинов. А вы сумеете?
— А почему бы и нет? — тут же ответил Чагатай.
Бортэ повернулась к нему:
— Когда ты играешь с друзьями, на кого все смотрят? Слушают ли они тебя или же ты делаешь, что захотят другие? Хорошенько подумай, ведь многие заискивают перед тобой из-за твоего отца. Подумай о тех, кого уважаешь. Они с тобой считаются?
Чагатай закусил губу, размышляя, а потом пожал плечами.
— Некоторые. Они еще маленькие.
— А с чего бы им слушать тебя, коли ты целыми днями дерешься с родным братом? — настойчиво продолжала Бортэ.
Эта мысль оказалась для Чагатая слишком сложной. Надувшись, он задрал подбородок и пренебрежительно бросил:
— Джучи они точно не будут слушаться, хотя он думает по-другому. Никогда не будут.
— Неужели? — мягко спросила мать. — И почему же они не пойдут за твоим старшим братом?
Чагатай отвернулся, но Бортэ с силой схватила сына за руку. Мальчик не заплакал, хотя на его глазах выступили злые слезы.
— С каких это пор, Чагатай, у тебя секреты от родной матери? — осведомилась Бортэ резким голосом. — Почему другие мальчики не будут слушаться Джучи?
— Потому что он татарский ублюдок! — закричал Чагатай.
В этот раз оплеуха, которую Бортэ отвесила сыну, была куда тяжелее. От удара голова Чагатая дернулась, он опрокинулся навзничь и, ошеломленный, зарыдал в голос. Из носа мальчика тонкой струйкой потекла кровь.
За спиной Бортэ раздался тихий голос Джучи.
— Он им все время говорит об этом, — угрюмо произнес мальчик.
В его словах было столько горечи и отчаяния, что Бортэ захотелось заплакать от жалости. Громкий рев Чагатая разбудил младших сыновей, и они тоже начали всхлипывать, не понимая, что происходит.
