Глаза Чингиса широко распахнулись от удивления, когда шаман воткнул нож себе в руку. Тонкое лезвие пронзило предплечье, но Кокэчу словно не ощущал боли. Чингис завороженно смотрел, как черное острие ножа прорвало кожу и показалось с другой стороны. Кокэчу медленно, почти лениво, моргнул и вытащил нож.
Он проследил за взглядом Чингиса. Тот пристально рассматривал надрез на руке шамана. Кокэчу глубоко вдохнул и ощутил, как транс, подобно льду, сковал все тело.
— Видишь ли ты кровь, повелитель? — прошептал он, зная ответ.
Чингис нахмурился. Не вложив меч в ножны, он шагнул вперед и потрогал овальную рану корявым пальцем.
— Нет. Полезное умение, — одобрительно проворчал он. — Ему можно научиться?
Кокэчу улыбнулся. Страха больше не было.
— Духи спускаются только к избранным, повелитель.
Чингис кивнул и отшатнулся. Даже на холодном ветру от Кокэчу разило как от старого козла, вдобавок воин никак не мог понять, почему эта странная рана не кровоточит. Хмыкнув, он вытер лезвие меча и сунул его в ножны.
— Я дарю тебе год жизни, шаман. Вполне достаточно, чтобы показать, чего ты стоишь.
Кокэчу упал на колени, уткнувшись лицом в землю.
— Ты великий хан! — По покрытым пылью щекам побежали слезы. Он почувствовал, как уходят, перешептываясь, духи, и опустил рукав халата пониже — чтобы скрыть быстро расплывающееся пятно крови.
— Да, — ответил Чингис и посмотрел на войско, ждущее его возвращения. — Мир еще узнает мое имя.
Чуть помолчав, хан заговорил снова — так тихо, что Кокэчу пришлось напрячь слух.
— Сейчас не время смерти, шаман. Мы один народ, и между нами больше не будет сражений. Я призову всех. Нам покорятся города, мы проскачем по новым землям, которые станут нашими. Женщины будут рыдать, и я буду радоваться их стенаниям.
Он посмотрел на распростертого на земле Кокэчу и нахмурился.
— Ты будешь жить, шаман. Я сказал. Поднимись с колен и следуй за мной.
У подножия холма Чингис кивнул своим братьям, Хачиуну и Хасару. За годы, прошедшие с того времени, как началось объединение племен, они обрели немалую власть, но были все еще молоды, и Хачиун радостно улыбнулся подошедшему брату.
— Кто это? — спросил Хасар, рассматривая Кокэчу в потрепанном халате.
— Шаман найманов, — ответил Чингис.
К ним подъехал еще один всадник и спешился, не отводя глаз от Кокэчу. Арслан был когда-то в найманском племени кузнецом, и Кокэчу его сразу узнал. Шаман вспомнил, что этот человек — убийца, которого приговорили к изгнанию. Неудивительно, что он стал одним из доверенных Чингиса.
