Лю вытащил меч, кончиком клинка поддел один из коробов и опрокинул его. Оттуда выпорхнула стайка птиц и взмыла ввысь. Лю испуганно отпрянул.
Какое-то время Лю стоял и смотрел на птиц, недоумевая, для чего их оставили жариться на солнцепеке. Тангут поднял голову, следя за их полетом, и от внезапной догадки его глаза наполнились страхом. Да это же сигнал!
Тотчас раздался глухой топот, казалось, земля задрожала под ногами.
— К воротам! Скорее! — закричал Лю, размахивая мечом. Воины замерли, ошеломленные, у некоторых в руках были охапки стрел и мечей.
— Бегите назад! — еще раз крикнул Лю. Бросив взгляд в ущелье, он заметил первые темные ряды несущихся галопом всадников и побежал к воротам. Если эти глупцы замешкаются, пусть винят сами себя.
Едва сделав несколько шагов, Лю в ужасе остановился. Кое-где у ворот тела, утыканные стрелами, поднимались на ноги. Среди них был и воин, который не подал признаков жизни, когда Лю сломал ему руку. Гул за спиной становился все громче, Лю подавил приступ паники и снова побежал вперед. Он увидел, что ворота начали закрываться, однако один из вражеских воинов успел сунуть в щель руку. Рука тут же была изрублена на куски, кочевник взвыл от боли. Его соплеменники, оказавшиеся рядом, силой распахнули ворота и бросились на защитников крепости.
Завопив в бессильной ярости, Лю не увидел стрелу, ударившую его в шею. Почувствовав резкую боль, он рухнул на песок, в глазах померк свет. Лю был уверен, что внутренние ворота закрыты, ведь он сам видел, как их запирали. Значит, еще не все потеряно. Последние мысли Лю угасали, словно захлебываясь в крови, топот копыт становился тише. Наконец все исчезло.
Субудай поднялся с песка. За стрелой, сбившей его с ног в самом начале атаки, последовали две другие — они застряли в доспехах. Ребра юноши ныли, каждый шаг отдавался болью, по бедру текла кровь. В ущелье, подобно грому, грохотала скачущая во весь опор конница. Звенели луки. Субудай посмотрел вверх и увидел летящие тучей стрелы. Сзади заржала лошадь. Заметив, что ворота открыты и тела убитых мешают их закрыть, Субудай, пошатываясь, побрел туда.
Он стал искать глазами десятерых воинов, которых ему дал Чингис. Четверо из них сражались у ворот, остальные неподвижно лежали на песке — они действительно были мертвы. Субудай проглотил комок, перешагнул через одного воина, тоже урянхайца.
Стук копыт за спиной стал громче — еще немного, и волна всадников сшибет юношу. Похоже, ранение слегка оглушило Субудая: ему казалось, что все происходит очень медленно и он слышит собственное тяжелое дыхание. Субудай закрыл рот, злясь на себя за проявление слабости. Впереди уцелевшие воины пробивались к воротам, мечами прокладывая дорогу. Толстые каменные стены заглушали щелканье тетивы. Люди пытались войти в ворота — и падали, сраженные стрелами. Мысли Субудая прояснились, а чувства стали острее. Рядом с ним стрелы вонзались в песок, Субудай их словно не замечал. Он громко крикнул, приказывая воинам остановиться. Голос хрипел и срывался, но, к радости Субудая, люди послушались.
