— Если агент ответит сразу, тогда все получится быстро, — пояснил ему дежурный. — Но если он занят по службе, тогда, возможно, уйдет не менее суток.
Штурмвуд подсел к низкому столику, на который были набросаны старые журналы. Кроме него в приемной находился еще какой-то капитан-артиллерист, но он сделал вид, что Штурмвуда не заметил.
В приемную выходили две двери, за которыми слышались какие-то голоса, стрекотали аппараты пакетной связи и посвистывали перегревшиеся электрореле.
Время от времени в коридор кто-то выскакивал и торопливо убегал к выходу. Иногда выходили двое, и в приемную проникали какие-то фразы, вроде: «…на двадцать четвертом трассировка оборвана…» или «…молчит твой дембель, должно накрыли его…»
Когда двери захлопывались, вместе с ними уходили шум, запах сургучных печатей и застарелого табачного дыма.
Минут через двадцать беспокойного ожидания одна из дверей в приемной приоткрылась и чей-то голос из затемненного помещения произнес:
— Фельдъегерская волна на восемь-четырнадцать… Говорить будете?
— Буду! — тотчас вскочил артиллерист.
— Заходите.
Артиллерист прошмыгнул в темное помещение, дверь закрылась, и воцарилась тишина.
Штурмвуд отбросил засаленный журнал и вздохнул. Сколько ему еще ждать? Может, про него забыли? Но оказалось, что не забыли, — спустя пару минут распахнулась та же дверь, однако теперь за ней было много света, звучали громкие голоса и даже какая-то музыка.
— Ответ агента с «це-двенадцать» кто ждет?
— Я жду! — воскликнул Штурмвуд, вскакивая, как незадолго до него артиллерийский капитан.
— Короче, подтвердил он…
— Что подтвердил?
— Не знаю. Наверно, то, что запрашивали, то и подтвердил.
— Спасибо.
— На здоровье.
Дверь захлопнулась, и майор еще какое-то время стоял, собираясь с мыслями. Ну да, конечно. Подтверждаете ли вы ликвидацию такого-то и такого-то, было написано в запросе. И ответ — подтверждаю.
Можно докладывать полковнику.
Майор Штурмвуд надел кепи, покинул приемную и пошел по узкому коридору, который уже не казался таким мрачным.
Операция оказалась успешной, а это сулило ему поощрения, возможно, и повышения. Такая перспектива не могла не радовать.
Майор шел и мечтательно улыбался, не зная, что вместо захваченного агента из строевой части «це-двенадцать» ему отвечал подставной абонент тардионской контрразведки.
