На деле подразумевалось проявление крайней жестокости, доходившей до такой степени, что штат ближайших слуг и телохранителей его величества недавно пришлось удвоить.
Принцу в связи с этим требовалось взять на себя решение большинства политических вопросов.
Благодаря влиянию маркиза, его высочество вновь сблизился с оппозицией. В своей резиденции в Карлтон-хаусе он давал обеды в честь Чарльза Фокса[6], Шеридана[7], а также других лидеров оппозиции.
Одно время казалось, что один из представителей оппозиции по согласованию с принцем сформирует новый кабинет, куда войдут наименее радикальные представители прежнего правительства. Однако, к несчастью, личность принца в этот период оказалась весьма непопулярна, виной чему послужил неудачный брак и сопутствовавшие ему осложнения в личной жизни наследника престола, и без того далеко не безупречной.
Тем не менее званые обеды подталкивали принца на большее внимание к политике, правда, один из гостей как-то не без цинизма заметил: «В четыре часа утра ораторское мастерство его высочества начинает улетучиваться с каждой бутылкой выпитого им вина».
Может быть, отчасти этот светский острослов был и прав. Однако это не помешало другому завсегдатаю обедов заявить: «Я никогда не слышал, чтобы столь бессвязные мысли выражались так остроумно и логично».
Это замечание утверждало маркиза в его убеждении: он давно заметил, что его высочество обладает быстрым и живым умом, но, к несчастью, рядом с ним нет человека, способного направить ход его мыслей в полезное русло.
«Я старался сделать это как мог, – подумал маркиз. – Но, как всякий добрый подданный, и я имею право на передышку».
Итак, управляя четверкой чистокровных лошадей, в сопровождении шестерых верховых слуг на невероятно дорогих гнедых скакунах, маркиз вскоре выехал на свободную дорогу.
Сердце маркиза, который в детстве провел немало времени в сельской местности, наполнилось ликованием, когда он оказался среди просторов, непривычных горожанину.
Графство Эссекс, куда лежал теперь его путь, повсеместно считалось наиболее диким и нецивилизованным из всех ближайших к Лондону графств.
Маркиз был непоколебимо убежден в прогрессивной роли аристократии, несущей с собой просвещение в общественной жизни страны. Следуя своей теории, он считал, что дремучая отсталость населения Эссекса, его полная оторванность от столичной культуры с ее достижениями являются следствием отсутствия в этом графстве крупных аристократических владений и засилья йоменских хозяйств.
