Эстер показала ему взглядом, что вынуждена его отпустить, так как сложившиеся обстоятельства – не в ее власти.
У себя в театре Фрэнк Мерридон был важной фигурой, и с ним не следовало портить отношения. В то же время было очевидно, что с появлением в этом доме маркиза он, Мерридон, лишался здесь всех прав.
Маркиз тоже встал.
– Мне также придется подниматься завтра ни свет ни заря, – объявил он. – Поэтому я ухожу и прошу вас без всякого стеснения продолжать ваш ужин.
– Нет-нет! Вы не должны уходить! – поспешно возразила Эстер, испугавшись, что столь щедрый поклонник оставит ее навсегда.
Маркиз зашагал к двери, а она засеменила за ним, пытаясь удержать его за локоть и просительно заглядывая в глаза.
– Умоляю вас, останьтесь! – В минуты волнения уста Эстер сами собой выдавали театральные реплики.
– Эстер, я лишь заехал сообщить вам, что завтра утром покидаю Лондон и пробуду в отлучке не менее недели.
– Выходит, вы уезжаете? – растерялась Эстер. – Но куда? И почему так неожиданно?
Казалось, она совсем пала духом.
– Я должен разрешить проблемы, возникшие в одном отдаленном имении. А пока прошу извинить меня за то, что я невольно прервал столь увлекательный вечер, – с холодным сарказмом добавил маркиз. – Было неосмотрительно с моей стороны являться без предупреждения, но, надеюсь, вы меня поймете. Ведь любой из нас может допустить промах.
С этими словами он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. Каждый, кто хорошо знал маркиза, объяснил бы наивной девушке, что не стоит обольщаться его изысканной вежливостью. Именно в такие минуты он становился наиболее опасен.
Маркиз в три шага пересек узкий холл, но Эстер догнала его у двери.
– А ваша милость не могли бы остаться еще хоть ненадолго? – попросила она, убедившись, что ее слова не долетают до столовой. Теперь в ней говорила испуганная женщина, и не из театральной пьески, а из самой обыденной жизни.
– В следующий раз! – отрезал маркиз.
Отворив парадную дверь, он с наслаждением глотнул свежего воздуха, показавшегося ему особенно благоуханным после смрада жирной свинины.
Маркиз вздохнул.
– Что ж, прощай и ты, Эстер! – тихо сказал он и зашагал к своей карете.
Девушка, с воодушевлением махавшая ему рукой, не сознавала, что прощается со своим возлюбленным навсегда.
