— Я всегда буду твоей Веселушкой, — снова воодушевилась жена.
Мимо них прошла многодетная, вульгарно одетая мамаша, она толкала перед собой багги с двойняшками и одновременно громко отчитывала семенившую рядом дочку. Люси с завистью посмотрела ей вслед:
— Знаешь, только что поняла, что я, со своими дипломами и иностранными языками в подметки не гожусь вот этой тетке.
— Почему? — впервые рассмеялся Сергей.
— Она живет по законам природы, рожает, не мороча себе голову. И правильно делает, потому что эти законы мудрее любого из нас… А у меня только один ребенок. Все откладывала, все время мне что-то мешало.
Ее мелкие веснушки, которыми он когда-то восхищался, обещая перецеловать все до единой, проступили на лице.
— Сережа, я ведь ехала сюда с настроением make it or break it и надеялась хоть на какой — то знак. А ты?
Сергей не успел ответить, у него зазвонил мобильник, и Люси, осекшись, расстроенно наблюдала, как муж суетливо достает его из кармана, сразу узнает номер звонящего и, отойдя в сторону, негромко разговаривает.
— Это, конечно, была Маша, — с болью констатировала она, когда он вернулся.
— В данном случае это неважно, — отвел Сергей глаза. — Бабушка в больнице, у нее инфаркт.
7.
«В комиссию по Чистке партии.
От Гр. (Фамилия неразборчива) Домны Ивановны.
Заявление.
Ставлю в известность Комиссии по Чистке партии о том, что Грошунин ругает советскую власть, а во время разговоров с женой Грошунина последняя сообщила мне о том, что ее муж прячет дома оружие и на днях разбил бюст Товарища Сталина.
В чем и расписуюсь. Домна Ивановна (Фамилия неразборчива)».
Грошунина даже не арестовали. Пришедшие с обыском энкэвэдэшники оружия не обнаружили, а завернутый в газету разбитый бюстик Сталина при внимательном рассмотрении оказался осколками свиньи-копилки. Красного директора спасло еще и то, что он много времени проводил в своем подмосковном хозяйстве.
«Как я ненавижу, когда палец химозы начинает медленно двигаться вниз по списку и приостанавливается в самом начале, где „В“ и „Г“. Я в этот момент впиваюсь ногтями в коленку и глаза закрываю. Сегодня она опять выкрикнула мою фамилию, и я потащилась к доске… Вова Ермаков подсказывал, и я кое-как отбарабанила. И зачем мне эта химия, если я собираюсь посвятить жизнь филологии?
После школы играли с Лидой на чердаке. Я показала ей (жирно зачеркнуто). Она сразу устроила целый допрос: откуда взяла и есть ли в нем (зачеркнуто). Я все рассказала и спросила, хочет ли она со мной дружить после этого. Она долго молчала, потом сказала, что папу ведь не забрали, значит он не враг народа. Я ее предупредила, что если
