Люси, словно прочитав мысли мужа, плюхнулась рядом, шутя прикусила мочку его уха. Все показалось легким и прекрасным, как в самом начале их отношений, и Сергей потянул жену на себя, навалился сверху.
Она состроила капризную гримаску, изображая, что задыхается под тяжестью мужа. Он почувствовал ее грудь и сразу вспомнил, сколько радостей приносили ему жаркие и щедрые ласки жены.
Сергей провел рукой вниз по Люсиному телу, нащупывая свой любимый изгиб, и вдруг остановился, обмяк. Он ожидал найти совсем иное: прохладную кожу, под которой — слегка выступающие ребра и прочие милые жалкие косточки.
Эта цыплячья хрупкость стала его наваждением, она вызывает в нем такое острое и противоречивое желание: защитить и до боли стиснуть худенькое длинное, нерожавшее тело. И в попытке хоть какой-то близости ждать ответа, хоть намека на него, и умолять о пощаде, и в отчаянии замирать, не находя ничего, никакого ответного телесного или душевного движения. А потом обвинять только себя в ее холодности, и клясться себе, что это было в последний раз. Но стоит увидеть эти прозрачные глаза, эту улыбку, как все начнется сначала…
Люси поняла все одновременно с ним. Она обиженно свернулась клубочком на краю кровати:
— Сергей, впервые я не осторожничаю… Какой смысл притворяться?
И, путаясь в чужом языке, переходя на родной, срываясь на крик, делая паузы, чтобы затолкнуть обратно слезы, высказала накопившиеся обиды. Видимо, все еще надеялась, что он начнет врать ей, что ничего у него с Машей не было и нет. Она бы с радостью приняла любое вранье. Да что говорить, она стала бы лучшим адвокатом мужа!
Но Сергей лишь виновато погладил жену по плечу.
— Знаешь, я в последнее время даже не смотрюсь в зеркало, — снова всхлипнула Люси. — Больше не люблю себя…
В порыве жалости Сергей прижал жену, стал баюкать ее, как ребенка, думая: ну почему нельзя одновременно быть и счастливым и порядочным человеком.
— Почему? — вслух спросил он.
— Почему, ты спрашиваешь? — отозвалась Люси. — Да потому что не хочу видеть эту печальную физиономию, которая словно говорит мне: да-да, не отворачивайтесь милочка, именно вас муж разлюбил… Сережа, что с тобой? — испугалась она, посмотрев на мужа.
— Сам не знаю. Я не разлюбил, — он потер мокрые глаза кулаком. — Я помереть хочу… Сразу все проблемы решатся.
— Пожалуйста, не говори так, — Люси спрятала голову у него на груди.
Они помолчали, потом она спросила, не открывая глаз:
— Ты не знаешь, наши страны между собой воевали когда-нибудь?
