Вне себя от горя он ворвался в парламент, он кричал об измене Кавура, он требовал суда над ним - все напрасно! Это был глас вопиющего в пустыне.
И снова Гарибальди уехал к себе на свой скалистый остров. Уехал до той поры, когда народу снова понадобится он, его силы, его преданность свободе. Итальянцы знают: Гарибальди защищает всех угнетенных и ненавидит поработителей. Он велик, добр и прост со всеми - от королей до последних бедняков. Он презирает смерть и отказывается от всяких почестей. И когда раздается его клич, сзывающий на бой всех настоящих патриотов, тысячи людей идут к нему, тысячи людей отдают ему свои сбережения и самое драгоценное, что есть у них, - свою жизнь...
18. ЗА ЛИМОННЫМ ДЕРЕВОМ
В саду палаццо Марескотти было тихо. Все молчали. Одни еще были там, у смертного одра Аниты, другие взбирались по крутым откосам острова Капрера, третьи вместе с Гарибальди бросали в лицо Кавуру гневное обвинение в измене...
Внизу, на улице, остановился экипаж, послышался голос кучера, стукнула дверца кареты. Вошел слуга:
- Синьора Сперанца Шварц, - доложил он.
Александра Николаевна встрепенулась, вскочила. Легкая краска выступила у нее на щеках. "Ага, вот кого она ждала!" - понял в своем убежище Александр.
Шурша переливчатым шелком платья, вошла молодая женщина с живым, умным и некрасивым лицом. Новая гостья расцеловалась с Александрой Николаевной и поклонилась остальным.
- Мой друг Эсперанс Шварц, храбрая амазонка и писательница, представила ее гостям хозяйка.
Она сказала это по-итальянски, и Эсперанс Шварц отвечала на том же языке:
- Амазонки говорят, что Шварц, кажется, действительно писательница, а писатели утверждают, что она как будто амазонка. Сама же Шварц ни то, ни другое. - И она звонко рассмеялась, вдруг удивительно похорошев.
- Только что о вас здесь говорили, друг мой, - продолжала по-итальянски Александра Николаевна. - Нам рассказывал наш соотечественник месье Мечников о вашем друге, генерале Гарибальди, и кстати вспоминал, как вы писали о своей поездке на Капреру. Ах, как я хотела бы там побывать! прибавила она со вздохом.
- Мы съездим туда вместе, душа моя, - сказала Эсперанс. Она взяла Александру Николаевну под руку. - Кстати, у меня есть к вам небольшое дело...
Обе дамы отошли в глубь сада, за густолиственное лимонное деревце.
- Записка? - чуть слышно спросила Александра Николаевна.
- Она у меня, - отвечала так же тихо Эсперанс.
- Он сам передал ее вам?
