— Отнюдь, — кратко ответила графиня. — Мария только и говорит о том, чтобы вернуться домой и стать женой полковника Уинстона.
— Она не видела его шесть лет и найдет сильно изменившимся.
— Как и он Марию. Она уже не ребенок.
— А вы сами, графиня? Не желаете ли с дочерью уехать в Англию вместе с нами?
Графиня несколько секунд смотрела на него в упор, раздумывая, что заставило его задать такой вопрос.
— Я не ошибаюсь — вы действительно хотите уговорить меня покинуть мою Францию?
Легкая улыбка Чарльза промелькнула на лице.
— Вы правы, графиня, и я искренне надеюсь, что мне это удастся. Сочту за честь сопровождать также и вас с дочерью. Франция находится на краю великих потрясений, с каждым днем ситуация все более обостряется. В стране нет порядка, повсюду царит хаос. Я убежден, что вам грозит смертельная опасность, что вы рискуете своей жизнью, — признаться, не хотел бы я сейчас быть дворянином во Франции. Очень скоро вы можете оказаться в полном одиночестве, без друзей и без поддержки, и кто знает, что тогда может случиться!
— Полагаю, вы сильно преувеличиваете. — Графиня тонко улыбнулась. — До меня доходят слухи о том, что происходит вокруг, — большинство из них, разумеется, полный вздор. Мой муж придерживался мнения, что эти слухи распространяют специально, чтобы спровоцировать беспорядки и привести страну к анархии. Сообщения о тайных заговорах и преступлениях, о надвигающейся катастрофе появляются везде — и в разговорах, и в газетах. Паникеров — вот кого действительно следует опасаться.
Чарльз нахмурился.
— Хотел бы я надеяться, что ошибаюсь, но, к сожалению, вероятность этого очень мала. Я останавливаюсь на постоялых дворах и слышу, о чем говорят люди. В частности, говорят, что один из ваших слуг убежал и присоединился к мятежникам. Крестьяне так возбуждены и настолько агрессивно настроены, что способны совершить любое злодеяние. И в вашем же приходе не скрывают намерения поджечь замок. Прошу вас, если вы не боитесь за себя, подумайте хотя бы о вашей дочери!
Графиня высокомерно взглянула на него.
— Констанс останется здесь, со мной.
— Поймите, графиня, то, что вы англичанка, не спасет вас. Английские законы здесь не действуют. Вы были супругой графа. Люди только это и видят.
— Вы хотите сказать, что нам следует немедленно ехать — спасаться бегством?
Он кивнул:
— Без всяких сомнений. На этот случай я взял на себя смелость достать поддельные документы.
Графиня удивленно подняла брови:
