Перепелкин остановил запись и резко поднялся. Психологические нюансы — вещь, конечно, полезная, подумалось ему. Но пора собирать фактуру. Вряд ли на пленке может быть зафиксировано то, что приблизит к разгадке преступления. Почему у Мушкина, который занимался делом целую неделю, этой фактуры кот наплакал? Игорь так не работал. За неделю он мог три тома информации накопать. А в его номере на столе лежала тоненькая папочка со скупыми фактами биографии фигурантов, протокол осмотра места преступления, копия заключения экспертизы… Протокол допроса свидетеля Петрова, свидетельницы Марфы Король… Дежурные вопросы, скупые ответы. Удивительным было и еще одно обстоятельство. Как было известно Алексею Викторовичу, на вопросы начальства, которое своими звонками изрядно истерзало мобильник Игоря, Мушкин отвечал кратко и уклончиво. А это вообще никак не было на него похоже. Игорь любил хвастаться своими успехами перед начальством.
Перепелкин допил минералку, сделал несколько звонков в родное управление, потом решился на звонок домой, выслушал наполненную экспрессией речь супруги о его работе и о нем лично, а затем, потирая пылающие уши, отправился на свежий воздух — размять конечности, а если повезет, поболтать с кем-нибудь на фоне сосен и волн о деле. Тем более что, судя по расписанию дня, врученного Перепелкину заботливым администратором, у «звезд» и их «надсмотрщиков» в данный момент намечался обеденный перерыв.
«Я под землей до правды доберусь».
Шекспир. «Гамлет», акт 2, сцена 2
Море было спокойным и ласковым, золотистые блики на гребне легких волн дразнили и звали в воду. Над Глорией смеялись все кому не лень, когда она называла Финский залив морем. «Какое же это море? Это лужа, а не море!» Она и сама знала, что лужа, Маркизова лужа, и по географии, и по истории у нее всегда были пятерки, но почему нельзя называть залив так, как ей хочется? Тем более что с точки зрения географической науки не так уж она и не права. Залив — часть моря, поэтому тоже море. Она любила его. И лужей именовать никак не могла. Это просто спасение, что в дневные часы можно было вырваться на свободу. Иначе она просто сошла бы с ума. Проводить все время за высоким забором с колючей проволокой сверху, видеть одни и те же лица — бр-р-р!.. Хорошо, что есть «Галкина тропа». Хотя это никакая и не тропа, а просто лаз в заборе за густым кустарником. Галка гвозди собственными руками расшатала, вытащила, потом на место приладила. Для того чтобы выйти, нужно просто их вынуть, а потом обратно засунуть, но не до конца, чтобы шляпки чуть выступали… Тот, кто не знает о «тропе», нипочем не догадается, что доска на честном слове держится, а гвозди так, для видимости торчат.
