Он схватил руку Александрины и начал целовать ей ногти на пальцах.
– Я восхищаюсь теми черными мыслями, которые вынашиваются за этим красивым белоснежным лобиком, – сказал он вскользь.
Мадам приняла восхитительно-надутый вид.
– Тьфу на тебя, Шарль! – воскликнула она с нарочитым возмущением. – Я приношу тебе в жертву мой душевный покой, и меня же подозревают в злонамеренности?.. Бедная девочка! Я начинаю сожалеть, что уступила когда-то твоей настойчивости!
Шарль порывисто увлек ее в свои объятья.
– Сплошное лицемерие, о, мой злобный ангел! Кстати, на каком основании ты начинаешь плакаться? Разве мое преклонение перед твоей дьявольской рафинированностью – не самый изысканный комплимент с моей стороны?
Он обхватил руками ее талию и начал целовать выемку ее пышных грудей. Она смотрела на него, издевательски сверкая глазами, хотя дыхание ее учащалось.
– Прекратите, вы, злюка, – со смехом запротестовала она. – В самом деле, Шарль, я вынуждена выразить вам свое крайнее удивление. Разве так полагается себя вести свежеиспеченному жениху?
Но полковник в этот момент не намерен был больше шутить.
– Прекрати эту ерунду и дай мне свой миленький ротик, – процедил он сквозь зубы и нетерпеливым движением разорвал кружева ее декольте.
– Ты мне делаешь больно, – сообщила Александрина, когда его пальцы грубо стиснули ее груди. Он осыпал упругие чаши беглыми поцелуями, скорее похожими на укусы. Она застонала от прикосновения его губ и зубов к ее соскам. Ее руки взметнулись и обвились вокруг него.
Он не оставил ей времени перевести дыхание. Невзирая на громко выражаемые протесты, повалил ее на пол и сам обрушился сверху. Он овладел ею со страстью, в чем-то родственной злобе, грубо и безжалостно. До сих пор в извечной борьбе женского и мужского начала она была противником под стать ему. Но колесо сделало свой оборот, и пока она стонала и вскрикивала, стиснутая его сильными руками, придавленная его тяжелым телом, у нее молнией сверкнула судорожная мысль: ее партия против этого страстного самца-насильника несмотря ни на что однажды будет проиграна…
Без малого через две недели перед столом чиновника по записи актов гражданского состояния Его Величества Императора Франции Амелия де Сен-Фар превратилась в жену Шарля де Ровера. Свадебная церемония, состоявшаяся немного позже в церкви Св. Евстахия, собрала в качестве любопытствующих зрителей добрую часть того, что именуют высшим парижским светом. Дамы были тронуты безупречными манерами и прелестным невинным видом Амелии, пылко ревнуя к ее элегантному рослому мужу, столь неотразимому в парадном мундире Ее Величества Императрицы Евгении гвардейского полка. Мужчины, в свою очередь, обмениваясь многозначительными взглядами, рисовали себе то блаженство, которое, вне сомнения, будет вкушать известный всей столице ловелас, посвящая это прелестное дитя в те таинства чувственной любви, знание которых он имел возможность неоднократно продемонстрировать.
