Приключения нежной Амелии | страница 2



Пышная грудь Александрины приподнялась от глубокого вздоха, стоило ей подумать об очаровательном юноше, который, наверное, давно уже затерялся в необъятных водных пустынях Атлантики. Какая досада, что она теперь долго не увидит его, но уж в любом случае это лучше каждодневного созерцания его томящимся в плену у этой хорошенькой молоденькой дурочки.

Кто знает, может быть, он, вернувшись, в конце концов станет настоящим мужчиной, способным оценить прелесть и очарование зрелой женщины? Но до того момента нужно предоставить полковнику возможность всласть наиграться Амелией. Едва ли Эрнст простит девушке неверность, проявленную ею в его отсутствие. Для нее, Александрины, не составит большого труда разлучить два этих нежных сердца, и тогда Эрнст – какие здесь могут быть сомнения? – сам упадет в ее искушенные объятия и найдет утешение в ее утонченных ласках, доводивших иных мужчин прямо-таки до потери рассудка.

Хорошенькая жертва тщательно разработанного плана сделала глубокий вздох и открыла большие, влажно поблескивающие глаза. Мадам Дюранси с помощью горничной Элизы перенесла ее на обтянутый шелком диван.

– Значит, это правда, – вздохнула Амелия, – и Эрнст в самом деле меня оставил? Боже, несчастная я! Еще вчера он клялся в любви, а сегодня лишил меня драгоценного мига расставания. Уехал, не сказав ни слова!.. А ведь он знал, какую боль мне причинит! А я… я верила, что его любовь столь же искренна, как и мое сердце.

Прелестная девушка зашлась в рыданиях и закрыла руками покрасневшие от слез глаза.

– Оставьте меня одну! – еле слышно сказала она мадам Дюранси. – Я не в состоянии сейчас никого видеть.

Александрина напустила на себя озабоченный вид и принялась усердно обмахивать носовым платком свое «дорогое дитя». За окном пылало жаром изумительное июньское утро, и могучие липы возле дома струили дурманящий аромат.

– Я не могу сейчас оставить тебя одну, мое милое дитя, – сказала Александрина самым участливым тоном. – Поверь мне, Эрнст поступил как подобает здравомыслящему и порядочному молодому человеку, не более того. Он обещал твоему отцу обрести за морем достаточное состояние, прежде чем назовет себя твоим супругом. А как же иначе? Или же он должен позволить, чтобы твои прелести отцвели, не получив должного обрамления? Разумеется, ты скоро получишь от него весточку, а пока… Пока ты сможешь убедиться, что жизнь идет своим чередом. Ты, мое милое дитя, в том возрасте, когда с потерями – даже с самыми серьезными – примиряются очень быстро.