Дмитрий Ицкович: Поиск лестницы на небо.
Сергей Иванов: Да. И, естественно, приходят на ум первым делом люди, которые ушли из мира. Причем, были те, которые скрывались в пустыне от преследований, от языческих гонений, но были те, которые ушли туда, когда всё уже стало хорошо, всё в порядке, у нас император сам созывает вселенский собор и везет туда епископов на казенных лошадях. То есть казенной ямской службой доставляет епископов со всей империи в Никею на Собор, и сам на этом соборе, будучи, правда, язычником, председательствует и даже рассуживает споры меж епископами. Всё хорошо, казалось бы. Но кому-то другому что-то царапает, что те самые солдаты, которые вчера нас убивали, теперь нам кланяются. Что-то есть не то в том, что император, который сварил заживо свою жену и убил своего сына, теперь, будучи сам язычником, решает, кто из нас – христиан - прав. Мы не будем спорить − говорят эти люди, − мы просто уйдем. И они уходят в пустыню. И это движение в IV веке довольно мощное, не в знак протеста против чего-то, а просто в знак того, что есть законы мира сего, он, даже и христианский, остается неизбежно грязноватым, а мы уходим для индивидуального общения с Богом. Таких людей было много, среди них были и простые крестьяне, и интеллектуалы, и про них возник следующий стадиально жанр − агиография (по-научному назовем так) − это литература о святых. Это первоначально разрозненные высказывания этих пустынников, их речения по всяким поводам, краткие истории о них, какие-то ученики записывают за ними, потом собирают в сборники, которые называются Патерики. Потом они называются Геронтики, потом «Апофтэгматы», ответы отцов и т.д. Это литература массовая, очень популярная, которая переводится мгновенно на все языки тогдашнего мира, которая позднее с огромным удовольствием читается новокрещенными народами вроде славян, например, − это первая литература такого рода, она опять-таки не сюжетная, это такие анекдоты и изречения. Опять нам не даны ни человек, ни образ. Есть люди, которым много приписано всяких забавных историй, но образа не предстает нам. Допустим, Авакир переплыл Нил на крокодиле, потому что крокодил подчиняется Божьей воле, а святому Макарию служат гиены в пустыне, но это эпизод, и эти эпизоды не складываются в образ человека.
Борис Долгин: Эта литература пока не очень принимается священноначалием?
Сергей Иванов: Ее терпят, но она существует отдельно.
Борис Долгин:
