И Колин согласился приехать, искренне полагая, что на острове Долак продолжается глуповатая, но, в общем, безобидная игра в средневековых феодалов и вилланов. Он в какой-то момент даже порадовался неугасающей популярности своего изобретения. А подпись «Лорд Поул Грейвер, канцлер Авалона» его рассмешила. В реальности, Поул Грейвер был совладельцем компании, специализирующейся на выпуске кондомов...
Когда Колин Рамсвуд прибыл на аэродром Авалона, и увидел лорда Грейвера, ему стало совсем не смешно. Лорд Грейвер – производитель кондомов ехал в открытом джипе с геральдическим гербом на борту, а вилланы, работавшие на полях, замирали, сгибаясь в раболепном поклоне... Дикое сочетание аэродрома и кланяющихся средневековых вилланов. Анахронизм, который, казалось, мог возникнуть только в мозгу, одурманенном марихуаной, но, тем не менее, существовал в материальной реальности Авалона на острове Долак. Опытный взгляд Рамсвуда мгновенно выделил детали картины, свидетельствующие о том, что люди на полях не играют роль в массовке, а действительно являются вилланами, обязанными сгибаться в поясе и опускать глаза при проезде лорда. А охранники во втором джипе внимательно следят за выполнением ритуала, и готовы немедленно наказать виллана, который проявит непочтительность. Новое средневековье...
Рамсвуд снова тряхнул головой, чтобы прогнать наплывающие картины Авалона. Эпизод с вилланами на полях около аэродрома был только первым. Дальше... Сценарист не хотел вспоминать. На Авалоне было ужасно, но, улетев домой в Сиэтл, сценарист (в принципе) мог потом уговорить себя, что это просто очень реалистичная постановка. Он несколько раз в жизни прибегал к такому приему — и срабатывало. Наверное, если бы Авалон был замкнут в себе и изолирован от окружающего мира, как какие-нибудь дикие племена в джунглях Амазонки или болотах Конго, то Рамсвуд так бы и поступил. Но, Авалон, как оказалось, представлял собой элитный городок, связанный со многими городами через аэропорты индонезийского Джайапура на Новой Гвинее и австралийского Дарвина. Все двадцать (кажется, их было столько) «лордов Авалона», без всяких проблем летали в цивилизованный мир на переговоры, банкеты и саммиты, касающиеся их бизнеса, или связанных с участием их компаний и фондов в политике... Вот это, последнее, пугало Рамсвуда гораздо больше, чем все ужасы, увиденные в Авалоне на Долаке.
Конечно, «калибр» лордов Авалона был слишком мал, чтобы иметь серьезный вес в Конгрессе и Белом Доме. Но, Поул Грейвер входил в некий общественный совет при мэрии Лос-Анджелеса, а другой лорд, Эйб Шепард (член совета директоров довольно крупной сети магазинов модной одежды) значился в списке региональных спонсоров Демократической партии. Факты говорили о том, что «авалонские игры» не мешают «лордам» успешно расти в бизнесе и в политике. Рамсвуд задумался: что будет, если «лорды» пригласят кого-то из более высоких политических кругов «развлечься в новом средневековье»? Почему бы и нет? Многие конгрессмены считают «авалонские» порядки идеалом старого доброго прошлого...
