— Нет. А это что, вроде ипподрома?
— Да. Можно сказать, что это наш аристократический ипподром. Сегодня лорд-канцлер Поул Грейвер придумал новую формулу гонок и предлагает вам дружеский турнир на дюжину кругов по Колизею. Как вы к этому относитесь?
— Упряжная коляска... — пробормотал Людвиг, снова вытащил из кармана бутылку, но передумал, и запихнул обратно, — ...Попробовать можно, если вам не жалко коляску. Я запросто могу с непривычки перевернуться. У меня такое было на картинге.
— Коляску не жалко, — ответил Шепард, — и это не так опасно, как на гоночном карте, но весьма оригинально. Пойдемте, я покажу вам этот спортивный кар, и вы успеете даже сделать пару-тройку пробных кругов, чтобы привыкнуть к управлению.
Людвиг был вовсе не настолько пьян, как могло показаться. Со вчерашнего вечера он расчетливо дозировал алкоголь так, чтобы со стороны выглядеть неадекватным, но сохранять достаточную ясность мысли... Когда он, пойдя вслед за лордом Шепардом в конюшню Колизея увидел, кто впряжен в коляску, то на миг пожалел об этой ясности мысли. Конечно, Людвиг знал о существовании повозок с людьми – рикшами вместо лошадей (кстати, в благополучной Японии для туристов до сих пор существует это дегенеративное развлечение – кататься на человеке). Но, увидеть обнаженных и босых девушек, запряженных в коляски на манер лошадей... Людвиг был не готов к такому зрелищу и только наличие достаточной дозы алкоголя в крови позволило ему не выдать своих эмоций по поводу увиденного. И при этом, он четко понимал, что ему придется участвовать в этих скачках – если он хочет уехать из Авалона живым...
...Людвигу удалось выполнить эту задачу. Заезд он проиграл, отстав от лорда Грейвера примерно на два с половиной круга. Лорд-канцлер искренне радовался своей победе, и отечески похлопав молодого соперника по плечу, посоветовал.
— В следующий раз, мой юный друг, активнее работайте хлыстом.
— А мне кто-то говорил, — пробормотал Людвиг, – что от частых ударов хлыстом лошадь сбивается с шага.
— В случае лошади, возможно, так и есть, — ответил Грейвер, с видимым удовольствием глядя на исхлестанную спину своей «рикши», — а в случае вилланов, все наоборот. Кто жалеет плетку, тот портит своих вилланов. Имейте это в виду.
— Я понял, — отозвался Людвиг, вытащил из кармана свою бутылку, и протянул лорду-канцлеру, — хотите выпить? Это самый лучший виски из дядиных запасов.
— С удовольствием, — сказал Грейвер, взял бутылку и сделал глоток. – А теперь, давайте пойдем на трибуны. Сейчас подадут обед, а на арене будет еще много интересного...
