— А ну, друже, геть с крыши! — крикнул в окно матрос.— Не маячь там, як чучело...
Митя сбросил шест на землю и торопливо стал спускаться: он хотел увидеть настоящую кавалерийскую атаку.
Дядько изредка отрывался от стекол и делился короткими фразами:
— Выбрались на взгорье... Кадеты увидели. Отходят на вторую линию окопов... От церкви несутся тачанки... Объехали плетень... Круто завернули... Пулеметы!
— Та бачу, бачу сам, — судорожно хватал матрос за рукав Дядько, — а нашим-то не видно! — кричал он с сожалением. — Назад, черти, назад — засада!
Митя обнаружил у безухого футляр на ремне; тихо отстегнув кнопку, он вытащил оттуда тяжёлый бинокль. Устроившись за спиною наборщика, он поспешно начал подкручивать его по своим глазам. Голубой туман стекол постепенно прояснялся, и перед Митей четко и выпукло возникла гора, словно она стояла в ста шагах от заставы. Вот и тачанки. Две. Вторая уже открыла огонь. Наши скачут. Никита спрятался за облучок. Кучер тычет ему в спину револьвер, Никита садится на место и, нагнув голову, растягивает гармонь. Смешались. Упал конь. Бьют обе тачанки. Наши остановились. Две секунды...
Повернули обратно.
Скачут как попало. Пулеметы жарят вслед. Одна лошадь споткнулась и покатилась с горы вместе с всадником. Фаэтон остался без охранения, кучер стегал по спинам коней, но они мялись и не двигались с места. Из-за косогора, поблескивая иголочными шашками, появилась казачья сотня. Увидев её, кучер прыгнул с облучка и, отстреливаясь, побежал с горы к мосту, но, видно, его настигла пуля: раскинув в стороны руки, словно вздумав лететь по воздуху, он кувыркнулся через голову и беспорядочно покатился по крутому откосу вниз, прямо в реку.
Оставленные кони повернули влево и понесли мимо станицы в степь. Никита, закрываясь гармонью, свернулся комочком на том месте, куда в коляске ставят ноги. От сотни оторвались пятеро всадников и погнались за Никитой. Митя с остановившимся сердцем следил, как фаэтон становился всё меньше и меньше, пока совсем не скрылся за линией горизонта. Всадники растаяли следом.
Люди бежали, скакали, ползли, катились к мосту.
В это время откуда-то из-за станицы поднялся игрушечный аэропланчик и полетел низко над самыми деревьями, обстреливая отступающих из пулемета.
Матрос не выдержал, вырвав из-под Дядько винтовку, он нетерпеливо прицелился в аэроплан. Выстрелы один за другим гулко отдались в пустой бойне, — безухий проснулся и вскочил на ноги.
