И против воли должен жить.
(Раздвигает ветки, предстает
Креспо, привязанный к дереву.)
Но что мои глаза здесь видят?
Креспо
Коль в том, кто здесь по лесу бродит,
Есть хоть на каплю милосердья,
Пусть подойдет меня убить...
Но что глаза мои здесь видят?
Исабель
Привязанный руками к дубу...
Кpeспо
Взывающую горько к небу...
Исабель
Здесь мой отец.
Кpeспо
Я вижу дочь.
Исабель
О, мой отец и повелитель!
Кpeспо
О, дочь, приди ко мне скорее
И развяжи мне эти путы.
Исабель
Не смею. Если развяжу
Тебя стесняющие узы,
Тогда, сеньор, я не посмею
Тебе сказать мои несчастья
И рассказать мою беду.
Чуть будешь с вольными руками,
Лишенный чести, ты немедля,
Проникнут гневом смертоносным,
Меня убьешь, и я хочу
Тебе сказать сначала повесть
Моих томительных несчастий.
Кpeспо
О, Исабель, постой, помедли,
Не продолжай. Несчастья есть,
Чтобы почувствовать их сердцем,
Нам говорить о них не нужно.
Исабель
Есть многое, о чем ты должен
Узнать, и, как о том скажу,
Твое все сердце возмутится,
И, прежде чем о том услышишь,
Мгновенного захочешь мщенья.
Я вечером вчера была
В тени твоих седин спокойна,
И юность сердцу обещалась,
Когда предатели, что были
До глаз закутаны в плащи,
(Они решили, что сумеет
Их дерзость побороться с честью)
Меня похитили: так точно
Ягненка похищает волк,
Когда сосет он грудь родную.
Тот Капитан, тот гость нечестный,
Что в первый день в наш дом низринул
Раскол предательства и ссор,
Всю смуту низкого коварства,
Меня схватил в толпе он первый,
А между тем другие с тылу
Его согласно, как один,
От нападенья защищали.
Вот этот лес, вот эта чаща
Ему прибежищем служили:
Когда же тирании гнет
Не укрывался в темной чаще?
Была здесь дважды без сознанья,
Когда и голос твой, за мною
Звучавший, оставлял меня.
Слабел он с отдаленьем в ветре
И еле-еле доносился,
И то, в чем раньше смысл был явный,
Не голос был, а только звук,
Рассеянный летучим ветром,
Не голос был, а только эхо,
Лишь слабый отзвук смутной вести.
Так тот, кто слушает рожок,
Когда уходит в отдаленье,
Уж звук растаял, долго слышит
Намек какой-то смутной вести.
И вот предатель, увидав,
Что больше нет за ним погони,
Что мне ни в ком уж нет защиты,
Затем что и луна, сокрывшись
Меж темных туч, заемный свет,
От солнца взятый, погасила,
Опять, и сколько раз, и снова,
Притворными словами начал
Оправдывать свою любовь.
Кто не нашел бы слишком странным,
Что кто-то хочет оскорбленье
Изобразить в словах как ласку?
Как дурно, дурно человек
