– Они не смертельны, дорогая. Мы бы услышали ее крик. Скорее всего, она просто ушла.
Изобразив Гамлета перед гадюкой.
Сэлли передает Бел полотенце.
– Оно же мокрое, – сетует, ежась, Эмма.
– Дитятко малое, – говорит Кандида.
Поль отворачивается, криво улыбается Питеру.
– Что действительно необходимо на пикнике, так это полковой старшина старого закала.
Питер усмехается.
– Отличный день. Роскошное место. Надо будет его где-нибудь использовать.
– Извини, что так вышло с Кэти. С ней и впрямь очень трудно.
– Надеюсь, причина не в нас.
– Господи, нет. Просто… Бел тревожится.
Твердый голос Бел:
– Эмма, если ты не умолкнешь, я тебя отшлепаю.
Мужчины оборачиваются, Эмма стоит, поджав губы, вот-вот заревет, мать споро вытирает ей ноги. Кандида, чтобы показать, что она ничуть не устала, потому что уже взрослая, проходится колесом. Бел натягивает на Эмму кирпично-красные брючки, застегивает пояс, целует ее.
– Ну что ж, – произносит Поль. – Марш вперед, труба зовет.
Он идет к тропе первым, рядом Кандида. За ними Питер, держащий за руку сына.
– Роскошный денек, Том, верно?
Следом Бел и Сэлли с Эммой между ними, расспрашивающей о раках.
Минута, и голоса стихают, пикниковая полянка пустеет; старый бук, трава, удлиняющиеся тени, валуны, лепет воды. Удод, черный, белый, светло-коричневый, прилетев из-за реки, садится на одну из нижних веток бука. Помешкав, спархивает на траву, туда, где все они сидели; застывает, подрагивая веерком на макушке. Потом стремительно бьет кривым клювом, и муравей умирает.
У Эммы развязалась одна из сандалий, и Бел опускается на колени. Сэлли идет дальше, нагоняя Питера с Томом. Эмма, она уже снова шагает, начинает рассказывать матери, - взяв с нее клятву, что та ничего не скажет Кэнди, которую она так и не простила за растоптанный хворостинный домик у плотины, лесной дом принцессы Эммы, который помогали построить звери, - сказку тети Кэти, вернее, переработанную ее версию, завершающуюся без каких-либо недоговоренностей. Впереди Сэлли идет бок о бок с Питером, который по-прежнему держит сына за ладошку. Он рассеянно обнимает ее свободной рукой. Сэлли принюхивается к его плечу.
– Чьим это кремом от загара ты пользовался?
Он тоже принюхивается.
– Бог его знает. Валялся какой-то рядом.
Питер подмигивает, строит рожицу.
- Тому теперь хочется жить здесь.
Она нагибается к мальчику.
– Правда, Том? Тебе тут понравилось?
Малыш кивает. Там, где тропа сужается из-за густо разросшегося подлеска, им приходится передвигаться гуськом. Питер выталкивает Тома вперед. Сэлли идет последней, глядя Питеру в спину. Тропа расширяется. Том спрашивает, не пойдут ли они завтра опять на пикник.
