Но соседние дивизии уже попятились, и встык хлынули немецкие танковые подразделения.
Ночью в штабную землянку к Первушину заскочил на потрепанной «эмке», всего на несколько минут, генерал Батов, командующий 51‑й армией. Он кратко обрисовал катастрофическое положение: передовые немецкие части движутся к Симферополю. Фронт разорван на две части. Приморская армия и батальоны морской пехоты отходят на юг, в горы, на защиту Севастополя, а три стрелковые дивизии – 156‑я, 157‑я, 271‑я, остатки кавалерийской дивизии, остатки артиллерийского полка и другие подразделения вместе со штабом 51‑й армии уходят на юго-восток, к Керченскому полуострову, к оборудованным Акмонайским позициям.
– Немцы прорвали оборону, выходят в Крыму на оперативный степной простор. Никаких запасных позиций у нас в тылу нет. Их не успели соорудить. Положение хреново, сам понимаешь, – глухо произнес генерал.
Батов дал разрешение на отход и приказал полковнику Первушину взять на себя самое сложное и самое тяжелое в данной обстановке: организовать своей дивизией прикрытие растрепанным и разрозненным, бегущим к Керчи, к переправе на Тамань, частям армии.
– На твою дивизию, Алексей, вся надежда, – сказал, прощаясь, Батов и крепко пожимал руку полковнику. – Больше не на кого!
– Сто шестая постарается сделать все, что возможно! – кратко ответил ему Первушин, с горечью понимая и то, какую тяжелую ношу взвалил своим приказом командующий армией на его плечи.
А как он еще мог ответить в такой обстановке своему прямому армейскому начальству? В душе было горько и обидно, что его полки, изрядно потрепанные в последние дни, но не сломленные, сумевшие выстоять в непрерывных боях, должны расплачиваться за других: теперь их подставляют, а, по сути, бросают в пасть тигра на растерзание.
– Действуй, Первушин! Только постарайся задержать немцев хоть на несколько дней, чтобы наши успели отойди и закрепиться на Акмонае. Действуй по обстоятельствам и по своему усмотрению!
И он, Первушин, стал действовать. По сложившейся обстановке. Самостоятельно. Даже не согласовывая свои действия с командованием своего 9‑го корпуса. В те дни и само управление со стороны командира корпуса прекратилось. Никакой связи с ним не было. Штаб корпуса, судя по всему, не оглядываясь, откатывался с потоком почти неуправляемых войск к Керченскому полуострову.
В течение последних дней октября 106‑я вела ожесточенные бои в Джанкое, сдерживая напор атакующих немецких дивизий. Под вечер в город прорвались вражеские танки. Они сходу раздавили нашу батарею, которая не успела развернуть пушки и встретить их огнем…
