На другом конце улицы показались Грифт и Филин.
За каменным забором и в окнах темно. Тусклая лампочка освещала жестяной квадрат с номером дома. Сердце бешено колотилось в груди. Во рту стало сухо. Ноги не слушались. Алексей Громов и сейчас, спустя годы, переживал и осмысливал те минуты своего морального падения и внезапного духовного взлета. Своего отчаянно мужественного поступка, граничившего с подвигом. Откуда нашлись у него силы? Как он решился? Как он, безоружный и беспомощный мальчишка, отважился на такой шаг? Окруженный бандюгами, загнанный в угол, он не пал духом, не дрогнул, и в последние секунды решился на отчаянный поступок, решился, по сути, пожертвовать собой, но не допустить совершения преступления! Алексей и сейчас помнит, как его обожгла и пронзила, словно удар тока, спасительная мысль: «Надо разбудить! У них же телефон! Вызовут милицию!»
– Ты что делаешь, падла? – хрипло заорал Филин.
Но Алексей не думал ни о себе, ни о возможных последствиях. Коротко размахнувшись, он запустил крупный, окатанный морскими волнами голыш в окно дома. С гулким треском разлетелось толстое стекло, и тут же Алексей получил сзади сильный удар в ухо. Отлетел в сторону и, падая, увидел краем глаза, как в доме вспыхнул электрический свет.
– Падла! Паскуда!
Его били все трое. Яростно, безжалостно, торопливо. А он молчал, только закрывал голову руками. И чувствовал себя отчаянным героем. Это чувство придавало ему силы терпеливо сносить удары…
Залаяли соседские собаки. Захлопали двери, послышались взволнованные людские голоса. Кто-то из соседей выбежал на улицу.
– Держи хулиганов!
– Атанда! – подал команду Грифт. – Врассыпную!
Он и Киян успели убежать. Задержали Филина и Алексея, который с трудом поднялся на ноги. Филин тут же выкрутился.
– Это все он, падла! Он камень запустил в окно! Он! Прибить его надо, чтоб не ползал по земле! Мало ему дали! Мало!
Алексей и рта не успел открыть в свое оправдание, как двое мужчин скрутили ему руки. Кто-то влепил подзатыльник. А пожилая соседка воскликнула с негодованием:
– Да он же пьяный! Несет, как из бочки!
Подошла мать Лары и испуганная Лара. В ночной белой сорочке, поверх которой был накинут цветастый халатик, в шлепанцах на босую ногу. Лара с удивлением уставилась на Алексея.
– Алеша… Как же ты смог? Как же мог!.. Ты… Ты!..
Она закрыла лицо ладонями и, никого не стесняясь, заплакала. Потом круто повернулась и пошла в дом.
– В милицию его! – раздались голоса. – Там разберутся!
