— Вас интересуют скандальные писатели? — спросил маркиз.
Миранда заморгала, стараясь разглядеть получше своего любимого автора. А тот внезапно скрылся в комнате справа от дверей, и голоса перешли в шепот.
— Я люблю литературу.
— Хотя идея учебного курса обольщения, которую он проповедует, поначалу мне казалась глупой. Это скорее врожденное, подарок судьбы. Чему тут можно научить? — Маркиз усмехнулся, — Но сейчас я изменил свое мнение.
— Интересно.
— И даже подумывал, не прийти ли мне сегодня в образе этого автора?
Она смотрела на него, а тот хитро прищурился:
— Макс тогда бы разрезал меня на кусочки. Возможно, отказался бы от меня раз и навсегда.
Миранда покачала головой:
— Но если бы вас приняли за писателя, то поминутно просили бы автографы. А уж газетчики не преминули бы расписать ваш триумф.
— Нет уж, только не это! А вообще у меня нет таланта к писательству, уверяю вас. — Он посмотрел на своего сына, потом — на жену. — Но я обожаю тех, у кого он есть. Счастливые люди! — Он улыбнулся снова. — И я ничего не могу поделать, но меня интересуют совсем другие вещи. Женщины, например. Только ради них стоит жить. Разве я не прав?
Кукую чушь несет отец семейства!
Маркиз посмотрел на толпу и внезапно поднял голову, насторожившись:
— Ах, кажется, моя Джульетта смотрит в нашу сторону. В чем же я провинился на этот раз?
Он подмигнул Миранде и поцеловал ее руку.
— Кинжал или яд! К сожалению, вынужден вас покинуть. Был счастлив познакомиться с вами, принцесса. Надеюсь, еще увидимся.
Он шагнул к девушке, и она отступила на свободное место, которое образовалось в толпе, сразу же почувствовав чей-то пристальный взгляд.
Маркиз еще раз подмигнул ей и затерялся среди гостей.
Теплая рука виконта поддержала ее, когда она снова возвратилась к его спутникам. Еще двое джентльменов присоединились к их группе, споря о политике и не замечая девушку.
Теперь она постаралась прислушаться к их разговорам.
— Русская принцесса снова на маскараде.
— Я слышал, она внебрачная дочь царя.
— Вовсе нет. Законная претендентка на престол.
— Она не говорит по-английски.
— А я слышал, что говорит, но не хочет, считая, что мы недостойны беседовать с ней.
— Взгляните, она стоит отдельно от всех.
— Держится как королева.
Миранда замерла. Ее стеснительность окружающие воспринимали как гордыню. А скованность — как проявление высокомерия.
Внезапно разговор перешел на другую тему. Любопытные взгляды теперь разделились, некоторые по-прежнему были обращены к ней, но многие теперь смотрели в другой конец зала.
