Да, красотой своих искусств Китай
Пленяет мир и обольщает рай!..
Был некогда в Китае некий хан,
Не просто хан, — великий был хакан.
Коль этот мир и тот соединить,
Я знал бы, с чем его страну сравнить.
Был до седьмого неба высотой
[41]Хаканский трон роскошный золотой.
Звезд в небесах, а на земле песка
Нам не хватило б счесть его войска.
Таких богатств не видел Афридун,
[42]Казался б нищим перед ним Карун.
Завоеватели пред ним — рабы,
Сдают ему владенья, гнут горбы.
Как океан, как золотой рудник,
Он был богат и щедрым быть привык.
Нет, рудником глубоким не был он, —
Был солнечным высоким небом он.
Его взыскав, ему давало все
Судьбы вертящееся колесо;
Как никого, прославило его,
Единственным поставило его,
Единственным настолько, что ему
И сына не давало потому.
Венцом жемчужным обладает он, —
О жемчуге другом мечтает он.
В саду его желаний — роз не счесть,
Но есть одна — о, если б ей зацвесть!
Он, льющий свет на этот мир и тот,
Сам будто в беспросветной тьме живет.
Он думает: «Что власть, хаканство? Нет,
Я вижу: в мире постоянства нет.
И вечности дворец — не очень он
Высок, пожалуй, и непрочен он.
И чаша власти может быть горька.
И человек, процарствуй хоть века,
Чуть он хлебнет вина небытия,
Поймет все то, что понял в жизни я.
Хакан, чей трон, как небосвод, высок,
Бедняк, чей кров — гнилой кошмы кусок, —
Обоих время в прах должно стереть:
Раз ветвь тонка, то ей не уцелеть…
Ты смотришь в небо тщетно, властелин, —
Где жемчуг твой заветный, властелин?
Без жемчуга — какой в ракушках прок?
Хоть океан безбрежен и глубок,
Но Жемчуга лишенный океан —
Что он? Вода! Он, как хмельной буян,
Бессмысленно свиреп, шумлив и груб,
Лицо — в морщинах, пена бьет из губ.
Хоть тополь и красив, но без плодов, —
Он только топливо, охапка дров.
От облака — и то мы пользы ждем,
Оно — туман, коль не кропит дождем.
Огонь потух — в том нет большого зла:
Раздуешь вновь, пока хранит зола
