Венецианская маска. Книга 1 | страница 95
Луиза не испытывала пристрастия к шумным торжествам, ей нравился чуть минорный семейный вечер с весьма узким кругом приглашенных, но, так как ее дедушка и слышать об этом не хотел и принял живейшее участие в подготовке домашнего карнавала, у нее не хватило смелости отказаться. В конце концов, сдалась и согласилась, что вечер будет устроен на венецианский манер, а позже и сама обрадовалась, что все задумано так — в конце концов, они же не где-нибудь, а в Венеции. Конечно, ей будет сильно недоставать этого города, но пока ее бабушка и дедушка остаются здесь, она в любое время сможет сюда вернуться.
Скорый отъезд Луизы заставил Аликса задуматься о том, что и его пребывание не бесконечно: в один прекрасный день Жюль без всякого предупреждения вдруг заявит, что настало время уезжать, и отдаст распоряжение упаковывать кофры. Дни мелькали с поразительной быстротой, как в его голове сменяли друг друга всевозможные планы бегства с Мариэттой. И все они один за другим отпадали, потому что любой из них при более внимательном рассмотрении, имел существенные огрехи. И когда Мариэтта упомянула о том, что будет петь на балу в честь дня рождения Луизы, Аликс решил назначить побег именно на эту ночь, вернее на утро, потому что рано утром, как раз тогда, когда бал должен был завершиться ранним завтраком с шампанским, отходил корабль, направлявшийся из Венеции во Францию. Но и здесь без помощи Луизы ему не обойтись, размышлял Аликс. Однажды она доказала ему свою преданность, но, вполне может статься, на этот раз ей вдруг покажется, что он требует от нее слишком многого.
Решительным жестом набросив плащ и надвинув шляпу, он отправился к Луизе.
В Палаццо Челано собрался семейный совет. Марко восседал лицом к группе родственников, расположившихся полукругом, эта сцена сильно смахивала на суд инквизиции или заседание Малого совета. И это сходство его все больше и больше раздражало. Важность происходящего подчеркивалась и тем обстоятельством, что в Венецию, несмотря на преклонный возраст и не очень крепкое здоровье, явилась и его мать. Синьора Аполина Челано, сухая, матриархального вида старуха лет шестидесяти с лишком, проживала в деревне вместе с вдовствующей дочерью Лавинией. Две другие в свое время угодили в монастырь, причем с весьма строгим уставом. Они оказались там вопреки собственной воле, не согласившись выйти замуж за женихов, выбранных матерью. Пятеро из шести братьев также сидели здесь, четверо проживали в Венеции, но не в этом, а в других дворцах, которые Марко всемилостивейше позволил занять на правах главы дома. Старший брат, по давней семейной традиции всецело посвятивший себя Богу, пожаловал из Рима и, само собой, выступал в роли председательствующего. Трое пожилых мужчин — дядья Марко — сидели рядом. Младший брат Пьетро, к великому огорчению своей матушки появившийся на свет, когда той уже стукнуло сорок пять, обучался премудростям профессии лекаря в одном из монастырей Падуи, посвятив себя помощи хворым. Предполагалось, что он уже никогда не покинет стен монастыря, связав с ним всю дальнейшую жизнь.
