— Ты должен придти к нам отужинать вечером и вы, мсье, тоже, — сказал маркиз, заканчивая разговор. — И захватите с собой и вашего второго молодого человека. Моя жена будет в восторге вновь встретиться с вами, мсье граф. У нас тут целый цветник, сплошные внучки, которые с удовольствием встретят мсье Дегранжа и его приятеля-партнера для танцев. Когда вы придете к нам, то увидите, что мы здесь основали своего рода маленький Париж.
Упоминание о танцах сразу же навело Аликса на мысль, что из-за них придется поставить крест на сегодняшней встрече с Мариэттой, а этого он никак не мог допустить. Но что же делать? Может быть, он еще застанет ее в церкви? Юноша поспешно поклонился.
— Извините, мсье. Мне кажется, я позабыл трость в церкви. — И прежде, чем Жюль и его приятель виконт успели что-то сказать, он, круто повернувшись, почти бегом направился в сторону церкви Санта-Мария делла Пиета. Наставник принялся опровергать, что он, дескать, не брал с собой никакой трости в это утро, но Аликс даже не обернулся. Зайдя в церковь, он стянул с головы треуголку и огляделся — церковь пустовала, но в боковом приделе он заметил Мариэтту, уже взявшуюся за тяжелое кольцо ручки, чтобы открыть дверь.
— Мариэтта! Подожди! — Он поспешил к ней. — Ключ у тебя? — тяжело дыша, спросил он.
Она улыбнулась.
— У меня.
— Хорошо. — Он быстро заговорил. — К сожалению, планы изменились, и я не могу придти в переулок, но завтра в полночь я буду там непременно.
— До свидания! — Она чуть взмахнула рукой на прощание, и дверь за ней закрылась. Мариэтта поспешно спускалась по узкой лестнице, ведущей к Оспедале, и там, где раньше она прятала партитуру, теперь лежал ключ.
Маркиз вместе со своей супругой снимали роскошный Палаццо Кучино на канале Гранде. Сидя в гондоле, по пути к маркизу Жюль уверял Аликса и Анри, что их ожидает один из самых изысканнейших вечеров в их жизни.
— Никаких гротескных венецианских масок и карнавальных костюмов, — уверял он. — Никаких шпионов Совета Трех, рыщущих повсюду, и никакого вина, которое бы отдавало уксусом, никаких…
— …красавиц-венецианок, — закончил за него Анри.
— Я хотел сказать — никакого ореола таинственности и вообще никаких тайн. Все будет очень по-французски! — с этими словами он послал в пространство воздушный поцелуй.
Аликс подумал про себя, что его наставник ошибался — у него-то уж была тайна, да еще какая.
Вечер оказался именно таким, как и предполагал Жюль. Величина залов и пышность их отделки, а также помпезная мебель ничем не отличались от парижских. Явились около полусотни его соотечественников и соотечественниц, и ни на ком не было ни мантильи, ни масок, к которым Аликс уже успел привыкнуть. И за весь вечер никто и слова не произнес по-итальянски. Оркестр на галерее весь вечер играл одну лишь французскую музыку.
