— Да, оно — собственность моя и Аннеке.
— Но брат не входит в число совладельцев?
— Что это означает?
— Ну, принадлежит ли ему какая-то часть этого имущества?
— Нет, моссье. Баржой владеет только моя семья.
— Получается, что брат — ваш наемный рабочий?
— Да, моссье.
Мегрэ уже привык к его акценту, к некоторым странностям речи. Судя по взглядам молодой женщины, она практически не понимала по-французски, зная всего несколько слов, и недоумевала, о чем это беседуют муж и его гость на борту.
— И давно?
— Почти два года.
— А раньше он работал на другом судне? Во Франции?
— Как и мы: то в Бельгии, то во Франции. Все зависит от перевозимого груза.
— Почему вы взяли его к себе?
— Потому что мне был нужен помощник, верно? Знаете, это ведь большая баржа.
— А до этого?
— До чего?
— До того, как вы призвали на помощь брата?
Мегрэ продвигался вперед мелкими шажками, подбирал самые безобидные вопросы, стараясь не допустить, чтобы его собеседник снова взбрыкнул.
— Не понимаю.
— Помогал ли вам тогда кто-нибудь другой?
— Конечно…
Но прежде чем ответить на этот вопрос, он стрельнул глазом в сторону жены, как если бы хотел убедиться, что та не поняла, о чем идет речь.
— И кто это был?
Жеф наполнил стопки, давая себе время собраться с мыслями.
— Это был я сам, — в конце концов изрек он.
— То есть, вы были простым матросом?
— Нет, механиком.
— А кто же был тогда владельцем?
— Спрашивается, а имеете ли вы право терзать меня всеми этими вопросами? Личная жизнь есть дело частное. А я, к тому же, ещё и бельгиец, моссье.
Когда он начинал нервничать, его акцент становился заметнее.
— Что это за манера такая? Мои дела касаются лишь меня, и все, и если я фламандец, это ещё не значит, что меня можно вот так запросто полоснуть серпом по известному месту.
Мегрэ сначала не понял этого выражения и, когда сообразил, что хотел сказать Жеф, не мог удержаться от улыбки.
— Я мог бы вернуться с переводчиком и допросить вашу жену.
— Я не позволю тревожить ещё и Аннеке…
— И все же придется это сделать, если я привезу вам соответствующий документ от следователя. Я вообще сейчас задумываюсь, не проще ли мне взять да и отвезти вас всех троих в Париж.
— А что тогда станется с баржой? Нет, этого, я уверен, вы не имеет права делать.
— Тогда почему бы вам прямо не ответить на заданный вопрос?
Ван Хутте наклонил немного голову и взглянул на Мегрэ исподлобья, как это бывает у школьников, вынашивающих планы насчет какой-нибудь пакости.
— Но ведь это мои личные дела…
