— Твой родитель — лучший специалист в городе, — говорила она мне, наверное, даже один из самых выдающихся во Франции. Но, к несчастью…
Она вновь улыбнулась.
— Вы догадываетесь, что следовало дальше. Он не умел приспособиться. Отказывался поступать, как все остальные. Маман давала мне понять, что если мой дедушка повесился, то не по причине неминуемого банкротства, а потому что был неврастеником. К тому же, у него была ещё и дочь, которая провела некоторое время в психушке.
— Что с ней стало?
— Не ведаю. Считаю, что и маман не в курсе. В любом случае эта женщина уехала из Мюлуза.
— А мама ваша там осталась?
— Нет, она давно уже в Париже.
— Можете дать её адрес?
— Пожалуйста: набережная Орлеан, двадцать девять «б».
Мегрэ вздрогнул, услышав это, но мадам Русселе ничего не заметила.
— Это на острове Сен-Луи. С тех пор, как это место стало считаться одним из самых изысканных для проживания в Париже…
— А знаете, что ваш отец подвергся нападению?
— Конечно, нет.
— Под мостом Мари. В трехстах метрах от дома, где обитает ваша мать.
Она забеспокоилась, насупив брови.
— Но это же на другом рукаве Сены, не правда ли? Окна маман выходят на набережную Турнель.
— У неё есть собака?
— Почему вы об этом спрашиваете?
В течение нескольких месяцев, когда чета Мегрэ жила на Вогезской площади в связи с ремонтом их квартиры, он с мадам вечером частенько прохаживались вокруг острова Сен-Луи. И как раз в этот час владельцы собак выгуливали свои питомцев вдоль берегов Сены или за них это делала прислуга.
— У маман только птички. Она не переносит ни собак, ни кошек.
И поспешила сменить тему разговора:
— Куда отвезли отца?
— В Отель-Дьё, ближайшую больницу.
— Возможно, вы захотите…
— Не сейчас. Не исключено, что я попрошу вас подъехать туда, чтобы его опознать, дабы иметь полную уверенность в том, что речь идет именно о нем, но пока что его голова и лицо полностью забинтованы.
— Он сильно страдает?
— Он в коме и не отдает себе отчета ни в чем…
— Почему с ним такое случилось?
— Это я и пытаюсь выяснить.
— Была драка?
— Нет. Его ударили в тот момент, когда он, по всей вероятности, спал. Под мостом.
Мегрэ поднялся.
— Предполагаю, вы намерены отправиться к маман?
— Мне трудно поступить иначе.
— Вы не возражаете, если я позвоню ей и сообщу эту новость?
Мегрэ колебался. Ему хотелось бы застать мадам Келлер врасплох. Но настаивать он не стал.
— Благодарю вас, месье комиссар. В газетах появится сообщение об этом происшествии?
— О самом факте нападения в этот час уже написали в нескольких строчках, но фамилия вашего отца, наверняка, не названа, ибо я сам узнал её только поздним утром.
