Кроме того, не следует забывать и тот интерес, который во времена барокко вызывали крупные процессы, открыв путь публицистике, предшествовавшей появлению журналистики. Громкое судебное дело наполнялось драматическими деталями и, кроме того, отвечало нравственной потребности в справедливости и психологической потребности поиска «козла отпущения». Примером этому может служить знаменитый «процесс над распространителями чумы», упоминаемый Мандзони. Этот нездоровый интерес к чудовищному преступлению или тайному заговору, способному перевернуть все общество, а также к ритуалам отправления людского правосудия и способам исполнения смертных приговоров не истощился и в наши дни.
Просвещение, ставшее одним из самых значительных культурных течений XVIII века, характеризуется борьбой, которую вели интеллектуалы против всех форм косности в области знания, и полемикой, на грани сарказма, против догматизма и суеверия. В частности, предметом критической переоценки стала вся история Запада или, точнее, 'то толкование, которое ей было дано и утверждено Церковью. Такой, например, была попытка Эдуарда Гиббона (1737-1794), одного из самых видных представителей эпохи Просвещения, автора Истории упадка и разрушения Римской империи, который, между прочим, обратил внимание на отнюдь не религиозный и не бескорыстный дух крестовых походов. Вольтер (1694-1778) также предпринял аналогичную попытку объективного анализа истории тамплиеров, единственная вина которых заключалась в чрезмерной гордыне и слишком большом богатстве, что побудило государство и Церковь пойти на временный союз для их уничтожения. В итоге Вольтер определил причину трагической судьбы Ордена как результат «отвратительных последствий времен невежества и варварства».
Однако эта необходимость «пролить свет» на прошлое и настоящее, которую испытывали просветители, не является единственной отличительной чертой культуры XVIII века. Помимо бурного развития, которое в этом веке получили тайные общества, с чем связан феномен храмовничества в узком смысле (см. с. 110), необходимо напомнить, что именно в это время были заложены политические, социальные и культурные основы для становления буржуазии. Для будущего господствующего класса дворянство, от которого буржуазия освободилась таким кровавым образом во время Французской революции, продолжало сохранять авторитет и большую привлекательность. Этим можно объяснить продолжительный интерес к рыцарству, тем более что с возникновением самых различных «орденов» в них получили доступ нувориши, люди, добившиеся успеха в свободных профессиях, или высокопоставленные гражданские чиновники, у которых не спрашивали подтверждения их аристократического происхождения.
