Миновав какую-то аллею, Джен разглядела впереди смутные очертания источника света. Здание больше напоминало школу, чем дом, но Джен было уже все равно, в каком именно месте они с Перл бросят свои озябшие кости. Лишь бы в этом месте было тепло.
Сделав еще несколько шагов, Джен поняла, что уже почти ничего не видит. Ресницы словно прилипли друг к другу. Вытянув окоченевшую руку из толстой вязаной перчатки, Джен, насколько это было возможно, согрела ее своим дыханием и приложила к глазам. Обрывок света снова замелькал в кронах деревьев, а Джен, прижав к сердцу заветную сумку с обезьянкой, мужественно зашагала вперед.
На крыльцо большого дома Джен поднималась уже совершенно ослепшая от застывшей на ресницах воды. Окончательно взбесившийся ветер едва не сшиб ее со ступенек. Еще раз отогрев глаза уже привычным способом, Джен прозрела и тут же, к своему беспредельному ужасу, обнаружила, что на двери нет звонка.
Собрав последние силы, Джен сжала свою деревянную руку в кулак и стукнула ею по двери, сделанной из настоящего дерева.
— Откройте! — крикнула она. — Откройте, пока меня не унесло ветром! — Ветер до поры до времени решил пожалеть Джен и всего-навсего заглушил ее крики. Джен наклонила голову к сумке. — Перл, ты жива?
Из сумки донеслось тихое воркованье, которое успокоило ее и придало ей сил. Джен еще раз постучала в дверь, снова крикнула, но ответом ей по-прежнему был насмешливый хохот ветра.
Решив, что в доме наверняка должен быть какой-то другой вход, она спустилась с крыльца, чтобы обогнуть дом. В конце концов, она же пришла сюда на свет! Кому-то же этот свет понадобился! Обойдя кирпичную стену, Джен действительно увидела освещенное окно. Плотные алые с золотом шторы переливались так, словно по ним ползали языки пламени.
Джен поднялась на цыпочки и постучала в окно.
— Кто-нибудь, отзовитесь! Эй, впустите меня! — Услышав голоса и смех, Джен повторила попытку и сделала это не зря: шторы наконец раздвинулись и на нее из-за разрисованного морозом стекла выставилось живое человеческое лицо. — Помогите!
До нее донеслись обрывки какой-то фразы, но Джен ничего не расслышала. В ушах загудело, перед глазами мелькнула радуга, окруженная золотыми бликами, и, успев прижать к сердцу драгоценную ношу, она рухнула в ближайший сугроб…
— Вот бедняжка!
— Ей-богу, я представляю, что ей пришлось пережить!
— Кажется, ей лет восемнадцать, не больше.
— Зачем она слонялась по Лайтшроубсу в такое время?
