Соловец незаметно для себя все глубже погружался в сладкую, расслабляющую негу. Вода плескалась совсем уже далеко, и ему на короткий миг полузабытья вдруг привиделся Днепр и Дима Хохлатов. Дима сидел в маленькой лодке и махал морячку рукой: мол, давай быстрей, поторапливайся. Только куда, зачем?! «Откуда ты здесь? А где лейтенант, где Крутицын?» — хотел спросить Соловец и уже открыл было рот, как рвануло где-то совсем близко, а потом еще и еще.
Костя сразу же проснулся. Спал он не больше минуты — хозяйка все еще продолжала мыть малыша, но большинство матросов были уже на ногах. С потолка хаты полетела дранка и солома, на лице женщины отразился испуг и она торопливо перекрестилась. На соседней улице послышалась беспорядочная стрельба, разорвалась граната.
— На выход, быстро! — прокричал в окно старшина. — Немцы прорвались в село. А вы, мамаша, с ребенком бы где сховались, а то не ровен час!..
— Ой, лишенько! — запричитала сразу баба и, подхватив зашедшегося в плаче мальца, на ходу закутывая его в белую холстину, метнулась из хаты к вырытому во дворе погребу.
— Приготовиться к бою, примкнуть штыки!.. За мной бегом а-рш! — скомандовал командир сводного батальона капитан Столбцов, и морячки, закусив ленты своих бескозырок, рванули за капитаном в противоположный конец улицы, где уже густо теснились серо-зеленые фигурки и то и дело вспыхивали и гасли огонечки выстрелов.
От того, что стиснуты зубы не кричали «ура», лишь рычали, но этот дружный, заполнивший улицу рык был пострашнее боевого клича. Не ожидавший такой яростной атаки противник был мгновенно смят и выбит из села.
Окрыленные победой моряки рванули дальше, добивая штыками отставших от своих немцев, но за селом сразу же попали под плотный пулеметный огонь и вынуждены были остановиться, прижаться к земле.
Только залегли, как заработали вражеские минометы. Засвистели, завыли мины. Слева, сзади, спереди Кости мгновенно вырастали и оседали невысокие земляные кусты, творя страшное, непоправимое, разрывая на куски, калеча друзей-товарищей. Закричал, забился от невыносимой боли в развороченном животе моторист Рагуля. Упал замертво мичман Мякинин — осколок попал ему прямо в сердце. Струя горячего воздуха от близкого разрыва ударила Костю в лицо, и он упал на спину от неожиданности, подумав было, что убит.
— Отходим!.. Отходим… — закричали где-то совсем рядом, и морячок, последовав примеру остальных, рванул мелкими перебежками обратно к селу.
