– Посмотрите на нее, джентльмены и все леди; коснитесь ее и
пожмите. Это рука, которая была рукой свиньи, но больше она не такая, теперь
это рука человека, который начал новую жизнь и скорее умрет, чем вернется к
старой. Поимейте в виду эти слова и не забывайте – это я их сказал. Теперь это
рука чистая, пожмите ее, не бойтесь.
Ну, они ее, конечно, пожали друг за дружкой, все, кто там
был, и каждый пустил слезу. А жена судьи даже поцеловала ее. Потом мой старик
дал обет нипочем больше не пить, – судья все за ним записал, а папаша под этим
делом крестик поставил. А после этого его отвели в прекрасную комнату для
гостей, да только ночью на него жуткая жажда напала, так что он вылез на крышу
веранды, спустился с нее по столбу, обменял свой новый костюмчик на бутыль
дешевого пойла, влез обратно и от души повеселился; а когда стало светать, он,
пьяный, как сапожник, снова полез на крышу, сверзился с нее и сломал руку, да
еще и в двух местах – и уж было замерз там до смерти, но после рассвета кто-то
на него наткнулся. А когда они пошли взглянуть на комнату для гостей,
оказалось, что по ней плавать можно – был бы лот, чтобы глубину промерять.
Судья здорово обиделся. Сказал, что, как он себе понимает,
моего старика если и можно исправить, то только хорошим зарядом картечи, а
другого способа он, судья, не видит.
Глава VI. Папаша
сражается с Ангелом Смерти
Ну вот, старик мой довольно скоро поправился и опять
принялся за свое. Первым делом он затеял судиться с судьей Тэтчером, чтобы тот ему
деньги отдал, а следом взялся за меня, пытаясь отвадить от школы. Пару раз он
меня изловил и отколошматил, но я все равно продолжал ходить туда и научился
увиливать от него и удирать. Раньше-то меня в школу не шибко тянуло, но теперь
я решил, что буду ходить в нее исправно – папаше на зло. Суд не спешил –
походило на то, что до разбирательства дела они там и вовсе никогда не дойдут,
так что я время от времени занимал у судьи два-три доллара и отдавал их, чтобы
избежать взбучки, папаше. Получив деньги, он каждый раз напивался, а напившись,
каждый раз куролесил по всему городу и его каждый раз сажали в тюрьму. Папашу
это устраивало – самая подходящая для него была жизнь.
Он все время слонялся вокруг дома вдовы Дуглас и, в конце
концов, она сказала папаше, что если он это дело не оставит, ему придется несладко.
Ну, тут уж он совсем взбеленился. Заявил, что покажет всем, кто Геку Финну хозяин.
И как-то весной выследил меня, изловил и увез в ялике на три мили вверх по
реке, а там пересек ее и высадился на лесистом иллинойском берегу, в таком
месте, где не было никакого жилья, а только одна сложенная из бревен хижинка
стояла в лесу, да в таком густом, что найти ее, не зная, где она, было никак
невозможно.
