— Как искусно сделано, — сказала она. — Жалко даже есть такой шедевр.
— Слегка переусердствовали, — заметил он. — Я предпочитаю изысканную простоту.
— Возможно, герр Брюгли, — согласилась она. — Бесспорно, простота — это идеал в жизни.
Они поднялись наверх, где официантка узнала их и тут же провела к столику в углу.
К герру Брюгли она была особенно внимательна, так как тот обращался к ней по имени, Мария, и расспрашивал о ее матери.
— Представьте себе, — воскликнула официантка, — она до сих пор во всем находит удовольствие! Стоит небу слегка проясниться, она тут же отправляется на пароходе в Рапперсвилл, чтобы навестить сестру.
— Потрясающе! — сказал герр Брюгли и обернулся к мадам Томаат. — Восемьдесят один, почти восемьдесят два! Ну, просто реклама здорового образа жизни, разве не так, Мария?
— И шнапс, — добавила официантка. — Ежедневно она выпивает два бокала шнапса. Один — перед завтраком, второй — перед сном.
— Вот как! — воскликнул герр Брюгли. — Надо же!
Они изучали меню, в котором не было необходимости, поскольку герр Брюгли избегал заказывать что-либо новое и ожидал от мадам Томаат, что та поступит так же.
— Думаю, мы снова закажем, что обычно, — сказал он официантке.
Спустя несколько минут Мария принесла в высоких стаканах кофе со взбитыми сливками. Затем на столе появилось блюдо с пирожными, и каждый взял себе по два. Когда Мария возвратилась снова, она долила в стаканы кофе и убрала блюдо с оставшимися пирожными.
— Заберите эти пирожные для вашей матери, — предложил герр Брюгли. — Включите их в наш счет.
Мария радостно заулыбалась.
— Она обожает пирожные, — сказала официантка. — Просто не может перед ними устоять!
В «Спрангли» редко бывали люди высокого статуса. За несколькими столиками сидели туристы — компания итальянцев и трезвые, испуганные американцы. Пристальным взглядом герр Брюгли быстро прошелся по столикам.
— Похоже, никого нет этим утром, — начал он говорить. — Не вижу ни души…
И тут же запнулся. Да, там кое-кто был, и он наклонился над столиком, чтобы тихонько сообщить об этом мадам Томаат на ушко.
— Глазам своим не верю! — зашептал он еле слышно. — Там эта Зольгер со своим молодым другом. Средь бела дня…
Мадам Томаат проследила за его взглядом.
— Едят пирожные! — воскликнула она. — Смотрите, он ест пирожное из ее рук!
Герр Брюгли прищурился.
— Он слишком молод даже ей в сыновья. Вы только посмотрите! Она не сводит с него глаз.
— Будто у глаз нет иного предназначения, — поддержала его мадам Томаат. — Она буквально пожирает его взглядом, публично.
