— Н-нет… — ответила Мюрева. — Во дворе, кажется, совсем никого не было… Вернее сказать, я не заметила…
— Жаль. Но… не видали ли вы кого-нибудь на одной из крыш?
Анна Егоровна задумалась.
— Нет, — произнесла она наконец задумчиво. — На наших дворовых крышах я не видела никого.
— А на соседних?
— Погодите… Да, да, теперь я припоминаю! На соседней крыше я видела рабочего. Он, кажется, что-то чинил…
— Ага! Имеет ли та крыша сообщение или соприкосновение с одной из крыш вашего двора? — с живостью спросил Холмс.
— Нет! — ответила Мюрева.
— Совсем?
— Совсем. Та крыша отделяется от нас большим двором.
— Не заметили ли вы вообще чего-нибудь подозрительного в чьем-либо поведении?
— Нет, решительно нет!
— Благодарю вас, — поклонился Шерлок Холмс. — Теперь ваша очередь, Николай Александрович! Как служил у вас Никита?
Мюрев только руками развел.
— Пожаловаться на него никогда не мог! — ответил он. — Мужик был честный, добродетельный, трезвый…
— Часто ли он отлучался?
— Почти никогда. За пять лет службы раза два уезжал на побывку в деревню, жил скромно и деньгу копил, старикам своим один раз тридцать рублей дал, да другой раз — тридцать четыре.
— Верите ли вы в его виновность?
— Я бы и не поверил, если бы не такие доказательства.
— Кто у вас еще служит?
— Кухарка есть, горничная, да дворник.
— Не подозреваете ли вы кого-нибудь из них? Не отличается ли кто из них дурным поведением?
— Н-нет… кухарке уже шестой десяток пошел, она и состарилась в нашем доме… В горничных — ее внучка служит и все ее знают за серьезную, честную девушку; дворник тоже уже восемь лет как у нас, да он никогда и в дом-то не входит! Где уж ему знать: что, где и как…
— Не замечали ли вы кого-нибудь подозрительного среди гостей?
— А кто их разберет! Были певчие…
— Где они помещались и раздевались?
— Раздевались в передней, а стояли в зале.
— Не замечали ли вы, чтобы кто-нибудь из них куда-нибудь выходил во время службы или до нее?
— Гм… один певчий точно что часто выходил… должно быть, расстройство желудка было.
— А какой он из себя? — быстро спросил Холмс.
— Черный такой, худощавый…
— Опишите мне подробнее его лицо.
— Вот он стоял с самого краю хора, так я его потому и заметил. С вас будет ростом, одет прилично в черную сюртучную пару, глаза черные, волосы черные, довольно длинные, усы густые, распушенные.
— Больше вы ни на кого не обратили внимания?
— Нет. Вот только диакон, у того голос богатейший!
— Ну, это-то меня мало интересует! — улыбнулся Шерлок Холмс.
