Предвкушая высокую награду, солдаты принялись за дело, едва забрезжил рассвет. Вели они себя дерзко, как это бывает в рискованных предприятиях, перебили стражу и ворвались во дворец. Вытащив Сильвана из часовенки, где тот попытался укрыться, застигнутый врасплох, когда шел на собрание христианской общины, нападавшие закололи его мечами».
Так выглядят события в изложении Аммиана Марцеллина. Правил Сильван ровно 28 дней, а значит, смерть его приходится на начало сентября 355 г. Известие об уничтожении узурпатора Констанций воспринял с огромной радостью, что вовсе не означало должную оценку заслуг Урсицина. Наоборот, от него потребовали объяснений о якобы захваченной казне Галлии.
Практически незамедлительно, как это было в случае Магненция, а затем и Галла, начали вылавливать и, заковав в кандалы, допрашивать сторонников узурпатора. Но эти следствия и даже смертные приговоры грозили сравнительно немногим, зато по всей Галлии больно ударили последствия краха Сильвана.
Уже ранней осенью того же года на земли Галлии из-за Рейна хлынула новая волна германских захватчиков. Самую большую опасность представляли алеманны, дальше с севера продвигались франки и саксонцы. Пали римские укрепления и форты, захвачены были свыше 40 городов по Рейну и в глубине страны. Среди них — такие крупные, как Аргенторат, то есть Страсбург, Могонциакум — Майнц, Августа Неметум — Клермон-Ферран. Осаждали и Колонию (Кельн). Варвары сожгли деревенские поселения, жителей угнали за Рейн, а скот и зерно собирали в падежных местах, чтобы иметь запасы на случай будущих походов. Некоторые отряды опять добирались до долины Луары и Сены.
А император тем временем пребывал в раздумьях, сомнениях и медитациях. Предметом всех размышлений и совещаний была проблема, как эффективно противостоять нападениям, не покидая при этом Италии? В результате возникла идея поручить сию задачу двоюродному брату, Юлиану, сделав его соправителем. Идея неожиданная, весьма странная, если не сказать абсурдная. Ведь Юлиан не имел ни малейшего политического или военного опыта, да и вообще считался недотепой, мечтателем, вечным студентом, живущим исключительно в мире бесполезных книг. Возможно, эту мысль изначально поддерживала императрица Евсевия. Одни говорят, что она попросту боялась поездок в охваченную войной Галлию, куда ей пришлось бы сопровождать мужа, а по мнению других, императрица испытывала к молодому человеку определенную симпатию, возможно, видела в нем некую одаренность или считала, что именно он как единственный, кроме Констанция, мужской представитель династии должен стать цезарем.
