Утром 30 апреля обе армии выстроились на пустоши, называемой Campus Ergenus. «Вдруг люди Лициния положили свои щиты, сняли шлемы и простерли руки к небесам; вслед за офицерами и императором прочитали молитву. Противнику были хорошо слышны их голоса. Они же троекратно вознесли молитву, а затем, полные отваги, надели шлемы и подняли щиты». Оба правителя перед фронтом своих войск сделали последнюю, но неудачную попытку договориться. А когда трубы заиграли атаку, солдаты Лициния двинулись первыми, а противника — даже не подняли оружия и трусливо бросились наутек. Видя такой оборот дела, Максим сбросил пурпурный плащ и скрылся в лохмотьях невольника. Большинство его войска сдалось в плен или разбежалось.
Максим, уже не рассчитывая ни на чью помощь, покинул Европу и бежал дальше. Остановился он только в Каппадокии, на востоке Малой Азии, где собрал вокруг себя солдат и начал организовывать оборону. Тут и ему пришлось менять религиозную политику. Он издал эдикт, дающий христианам свободу вероисповедания, какой пользовались последователи других культов. Но судьба его уже была решена и вовсе не по причине Лициния. Максим Даза тяжело заболел и умер в сицилийском городе Тарс (Tarsus) в конце августа — начале сентября 313 г.
Лактанций и Евсевий подробно описывают его страдания. Согласно Евсевию, он скончался от горячки и голода, превратившись в скелет и катаясь по земле в страшных муках. Лактанций же утверждает, ужасные мучения довели его до помешательства, четыре дня он ел только землю и пытался размозжить голову о стену. Оба писателя сходятся в том, что под конец болезни Максим совсем ослеп. И никакого в этих свидетельствах христианского сочувствия к судьбе ближнего.
Победивший Лициний казнил всех сановников Дазы, и то только после жутких пыток. Не менее жестоко он обошелся и с семьей покойного императора, без различия пола и возраста. Погибли восьмилетний сынишка Максима и семилетняя дочка, жену утопили. Такая же судьба постигла и всех тех, кто ранее искал убежища при дворе, в частности, Севериана, юного сына несчастного императора Флавия Севера. Среди жертв Лициния оказался и родной сын его друга и благодетеля Галерия, не достигший еще и двадцати лет, Кандидиан. Особенно печальной была участь Приски, жены Диоклетиана, и ее дочери Галерии Валерии, вдовы Галерия. Обе многие месяцы скрывались, переодетые простолюдинками. Поймали их только спустя полтора года в Греции, в Тессалониках, и тут же казнили, а тела бросили в море. Так Лициний мстил за то, что эти женщины после смерти Галерия уехали на юг, к Максиму, дав, таким образом, понять, что рядом с ним не чувствуют себя в безопасности. Правда, и Максим не слишком ласково с ними обошелся, но тогда их жизни ничто не угрожало.
