Уход этих легионов был немедленно замечен алеманнами. Считая, что граница ослаблена, они в феврале 378 г. перешли замерзший Рейн — и жестоко ошиблись, ибо дважды потерпели поражение от полководцев Грациана.
Сам он отправился из Тревира в поход в июне. По пути он еще раз разбил алеманнов за Верхним Рейном, что стало последней экспедицией римского императора за эту реку. Грациан сразу же уведомил Валента о своей победе и попросил его не принимать сражения с готами, пока войска обоих цезарей не соединятся. Но эти известия и просьба вызвали прямо противоположный результат.
Стремясь продвигаться быстрее, император велел обозам ехать по суше, а сам с отборными частями поплыл по Дунаю на лодках; повторив удачное решение, придуманное ранее Юлианом.
Потом перебрались в Сирмий на Саве. В нем оставались только четыре дня и снова двинулись на восток, хотя Грациана мучили приступы лихорадки. Здесь встретили полчища иранских аланов, и пришлось с ними сражаться. А несколькими днями позже — это было уже, вероятно, после 10 августа — к императору явился Виктор, начальник кавалерии Валента. Он стал первым вестником катастрофического поражения под Адрианополем, случившимся 9 августа.
Тревожные известия начали доходить до римских постов на Нижнем Дунае: где-то севернее Каспийского моря появились орды степных кочевников, сеющих смерть и разрушения среди местного оседлого населения. Этих захватчиков называли гуннами. Шли они — о чем римляне, конечно, знать не могли — аж от китайских границ. Им надолго предстояло стать самыми страшными врагами империи в Европе. Гунны стронули с места и погнали перед собой многочисленные народы и способствовали падению империи на западе.
Опережали нашествие степняков ужасные рассказы об их отвратительной внешности, странных обычаях и нечеловеческой жестокости. Повторяет их и Аммиан Марцеллин. И хотя можно догадаться, что это несколько искаженный образ, ряд фактов представляется вполне достоверными, а сами рассказы служат подлинным свидетельством того, что думало и переживало то поколение европейцев, которому первым пришлось столкнуться с угрозой столь мощного нашествия племен из глубин Азии.
Вот пересказ аммиановой реляции, помещенной в XXXI книге.
Гунны делают на щеках мальчиков железом насечки, и так глубоко, чтобы шрамы не позволили пробиться щетине. И поэтому они стареют бет бороды, подобно евнухам. Они сильные и коренастые, с короткой шеей и кривыми ногами. Они поразительно уродливы и походят на двуногих бестий или на те топорно вырезанные столбы с человеческими лицами, что встречаются при перилах мостов. Им не нужно ни огня, ни приправ к еде, а питаются они кореньями дикорастущих растений и полусырым мясом всевозможных животных, помещая его между своими бедрами и лошадиным хребтом, и таким образом немного его разогревают. Они никогда не входят под крыши домов, избегая их, будто гробниц. Поэтому у них не найдешь даже шалаша из тростника. И блуждают они по горам и лесам, с колыбели привыкнув терпеть голод и жажду. Но и на чужбине они не войдут в дом, разве что принуждены будут к этому крайними обстоятельствами, ибо не чувствуют себя под крышей в безопасности.
