С конца 361 г. начали выходить эдикты, касающиеся новой религиозной политики. Их полные тексты, правда, не сохранились, но главные постановления нам известны хорошо, благодаря многочисленным упоминаниям в современных им источниках. Итак, приказывалось открывать закрытые прежде языческие храмы; возобновлять традиционные верования и праздники; возвращать принадлежащие ранее святилищам здания, литургические предметы и имения, которыми завладели христианские общины или частные лица; восстанавливать места языческих культов, алтари и статуи за счет тех, кто их уничтожал.
Основным принципом новой политики была веротерпимость. Все культы и верования, как языческие, так и христианские, объявлялись равными. Язычникам следовало вернуть утраченные права и имущество, а принцип равноправия должен был соблюдаться также внутри христианской церкви, то есть в отношении всех общин, объявленных еретическими и раскольническими. Заявляя во всеуслышание, что надлежит взаимно уважать свою и чужую веру, Юлиан был, конечно, глубоко убежден, что, если дать разным религиям равные шансы, дело прежних богов победит. Однако намерения правителя далеко опережали его время: современники совсем не готовы были понимать, а тем более воплощать в жизнь благородные принципы религиозной терпимости. Да что говорить, разве люди нашей эпохи в этом смысле опережают своих предков из IV столетия?
Во всяком случае, эдикты Юлиана с призывами к пониманию и свободному исповеданию разных религиозных культов привели, по сути, только к росту взаимного ожесточения. Это хорошо демонстрирует, пусть и излишне резкая и, несомненно, весьма пристрастная реляция античного христианского историка Феодорета из Кира.
«Как только Юлиан обнажил свою безбожность, в городах разгорелась борьба группировок. Те, что служили идолам, набрались смелости. Они открывали святилища, устраивали грязные и достойные забвения мистерии, разжигали огонь на алтарях, оскверняли землю кровью животных, а воздух — дымом и смрадом жертв. Обуянные демонами, носились они как одержимые или бешеные по улицам, хуля и высмеивая христиан и не упуская ни одного ругательства и издевки. Богобоязненные люди не могли снести таких оскорблений и тоже не жалели обвинений, указывая на заблуждения своих противников. Разгневанные сим безбожники, осмелев от данной им властителем свободы, наносили болезненные удары. А проклятый цезарь, чьей заботой должен быть мир среди подданных, наоборот, науськивал группы людей друг на друга и смотрел преспокойно, как наглецы набрасываются на мирных жителей, а гражданские и военные учреждения доверил людям самым жестоким и безбожным. И хотя те открыто не принуждали христиан приносить жертвы, но всячески их притесняли и унижали».
